– Ну, можно и так сказать, – согласился Глеб, не желая вдаваться в технические подробности.

– А чем вас не устраивают присутствующие здесь дамы? – продолжал задавать вопросы Эрно, привыкший, в силу своей профессии, докапываться до мельчайших подробностей. – И девушки? Вон как глазами стреляют в вашу сторону, ждут не дождутся, когда я удалюсь. Едва не подпрыгивают от нетерпения.

Волкова от описанной перспективы передернуло. Он взмолился:

– Граф, но вы же не оставите меня им на растерзание! Не девушки – это какие-то хищницы! Про жуют и не заметят, только косточки выплюнут, на верное, чтоб процесс пищеварения не нарушать. Или для соблюдения приличий… Грызть кости – это ведь так некуртуазно! Да и долго – другие идиоты за это время могут разбежаться! – на нервной почве Глеб перешел на шутливый тон, чтоб скрыть дрожь в го лосе. Волков опасался местных дамочек, поднато ревших в интригах, сделав исключение, по непонят ной для самого себя причине, только для Эливьетты, хоть и понимал, что выросшая при дворе наследница престола даст всем остальным столичным красоткам сто очков вперед. И родственные чувства к Данхельту не станут помехой, если потребуется. – Нет, не хочу! Окрутят, закружат, не успеешь оглянуться – уже кругом должен! Мне б компанию поспокойнее. Кстати, что-то я не наблюдаю доблестного начальника стражи, все в трудах, заботах? Да и Тханга нет. Или его сюда не пустили?

Граф улыбнулся и шутливо погрозил пальцем: – Маркиз, не надо уводить разговор в сторону. Никто не собирается вас, как вы выразились, окручивать. Всем известно, что драконы не заключают браки с представителями других видов. Их слишком мало, чтоб позволить себе такую роскошь. – на последних словах Альтин уныло вздохнул и в ответ на удивленный взгляд Глеба пояснил причину горечи: – В этом-то и заключаются основные трудности для нашего герцогства, окруженного со всех сторон враждебными государствами, ведь крепкий союз между соседями, как правило, закрепляется династическими браками. Эли и Дан могли бы облегчить наше нелегкое положение, но увы – сородичи не позволят. Кроме драконов, наособицу стоят только эльфы, но им намного легче, они могут укрыться в своих лесах, и ни одна армия туда не полезет. У нас такой защиты нет. – Эрно вспомнил тревожные сведения, идущие последнее время от гарнизонных командиров. Да и взбунтовавшееся маркграфство Туронское добавляло графу головной боли. Но выдавать все эти сведения землянину он не собирался. – Надежда только на войска.

Пускай Глеб и не вращался раньше в высшем свете, но как всякий человек двадцатого – двадцать первого века, имеющий доступ к ресурсам информационного общества, как то: телевидение, радио, интернет, электронные и печатные библиотеки, газеты, журналы, накопил немалый багаж знаний. Которым сейчас и воспользовался, добавив к теоретическим знаниям еще свой и чужой практический опыт, и логическое мышление:

– Граф, вам не кажется, что вы себе противоречите? То вы стращаете меня всеми карами, если я принесу лишние проблемы, то чуть ли не толкаете в объятия девиц, которые с радостью использут такую шикарную возможность для осуществления своих планов. Как же, целый маркиз попадет в их сети! Он может поспособствовать и карьере кого-то из многочисленных родственников, и налоговые льготы дать, и доступ к казне обеспечить. Они же, в отличие от вас, не в курсе, что фигура-то я липовая и ничего не решаю. Я не жадный, но собственных денег мне даже на дешевенький подарок не хватит. Не заработал ишшо! Да и не люблю, когда меня рассматривают, как инструмент, этакий трамплин для карьерного взлета. Меня и так постоянно используют! – Глеб завелся и, вместо спокойных отвлеченных рассуждений, выплеснул накипевшее на душе. – Меня использовало государство, когда отправило миротворствовать на Кавказе, мне он и даром не был нужен. Сколько там пацанов в земле осталось, с которыми я делил последний кусок хлеба, глоток воды, сигарету, с которыми мы поддерживали друг друга в этом аду. Их просто использовали и забыли! Как и меня… Единственное отличие – мне повезло вернуться домой. Здоровым, а не калекой, не пришлось выпрашивать милостыню на вокзалах, как тем, кому не так повезло. Их тоже – забыли! На гражданке меня использовало начальство на работе. Меня постоянно кто-то использовал. Я как белка в колесе: бегу по кругу, а вырваться из него не могу. Сейчас меня используете в своих интересах вы: ты, Виттор, Индрис, Эливьетта. Ладно-ладно, – Волков отмахнулся от возражений. – Не только в своих, но и в государственных. Суть все равно не изменится. Используете. Как дрессированную собачку. Нет, я, конечно, тоже преследую свои интересы, но мои интересы всегда находятся внутри чьих-то. Как сейчас: в моих интересах соблюдать ваши, чтобы выжить. Как на работе: увеличивать капитал начальства, чтобы заработать для себя. Или отдать мифический долг Родине и при этом не погибнуть. Я понимаю правила игры и не бунтую, но это не значит, что добровольно взвалю на себя лишние заботы. Могу и не выдержать, если помимо имеющихся проблем, эти дамочки взвалят на меня еще и свои. Так что увольте меня от общения с ними.

Волков потер пальцами кадык и залпом допил остатки вина в бокале. Завертел головой в поиске слуг. Уловивший его затруднения Альтин щелкнул пальцами, и рядом буквально материализовался в тот же миг слуга. Глеб благодарно кивнул, поставил пустой бокал на поднос, выхлебал еще один и прихватил следующий. Дождавшись, когда слуга с подносом удалится, ловко лавируя между гостями, Эрно сказал:

– Чем вы недовольны, маркиз? Сейчас от вас требуется только соблюдать несколько необременительных условий и все, больше от вас ничего не требуется. Пейте, ешьте, отдыхайте, веселитесь – вам ничего не нужно делать. Даже работать…

– Граф, не нужно мне приписывать того, что я не говорил. Можно не любить работать – это говорит лишь о том, что либо у вас ее слишком много по объему, либо вам мало платят, либо вы еще не нашли занятие себе по душе. Безделье хуже, чем самый тяжелый труд. Если у вас слишком много свободного времени, вы поневоле ищете способ его потратить. Поэтому я и пристрастился к чтению и ролевым играм – чтоб у меня не было его вообще. Иначе, вернувшись из армии, я б давно спился. Я понимаю, что в моем нынешнем положении мне нельзя рассчитывать, что вы выпустите меня из виду, я этого и не прошу, но дайте мне хоть какое-то занятие. Постоянно загружать меня учебой и тренировками вы не сможете, а пьянствовать или волочиться за бабами,