прятать – это она сразу умная, а как про племянника сообразить – глупеет. Или это просто гормоны по мозгам бьют? Как-никак, третьего ждут… Ну да, за эти годы Ордин-Нащокин еще и внучку признал. Аграфену, Грушеньку… – Нельзя нам в Кремль сейчас, ну никак нельзя. Тут слишком много дел… ведь не просто так Алеша бьется. Он себе помощников готовит, людей, которые везде по стране будут, а кого другого сюда сейчас пусти – все дело нам загубит. Так кого просили пристроить?

– Петрушу Апраксина.

– Та-ак… Анюша, ты что про него знаешь?

Анна покачала головой. Ничего не знала и Татьяна. А вот Ордин-Нащокин порадовал. Софья только головой покачала, слушая биографию семьи Апраксиных.

Матвей Васильевич Апраксин ничем особым не отличался. Женился, детей родил… Казалось бы – все чисто?

Ан нет.

Семейка оказалась не просто так, а под Матвеевым, который благоволил им настолько, что стал крестным отцом Марфы Апраксиной. Так-то.

К тому же – царский стольник, ездил в сорок пятом году в Данию… Семейка заслуженная, но служит она больше себе. Особыми талантами мужчина не отличался.

Вывод?

Могли и сами попросить царя, а мог и Матвеев. Пока особых подозрений не было, но Софья уже отложила в уме заметочку.

Петруше Апраксину доверия не будет.

Время шло своим чередом. На Урале спешно строились деревеньки, в школе учили детей, Алексей с Софьей собирали сведения о принцессах и прикидывали, как бы уговорить отца, чтобы он понял – выгодную невесту и подождать можно… годков так десять.

Софья параллельно прикидывала, кого бы из своих девушек подсунуть брату и Ванечке Морозову.

А что?

Парни здоровые, у обоих уже усы под носом, да и созревают здесь пораньше. Лучше пусть она подсуетится, чем найдется какая умница с улицы и примется вертеть мальчишками по своему усмотрению.

Время шло, проекты наращивали мощность…

Все было вполне замечательно до конца февраля.

– Соня, нам в Москву срочно надо.

– Что случилось?

Не было у братца такой привычки – в девичью светелку врываться. Но вот поди ж ты, влетел и сверкал глазами не хуже кота лесного.

– Матушка родами плоха…

– Подробности?

Одеяло полетело в сторону, Софья принялась натягивать платье, не особо стесняясь ни брата, ни Вани Морозова, который верным оруженосцем маячил за царевичевым плечом.

– Сам не знаю. Отец гонца прислал, чтоб мы хоть попрощались. А то боится, не успеем…

Софья кивнула.

– Пять минут мне дай – косу переплести… а, пес с ней! В возке разберу! Кто едет?

– Анюша тут решила остаться. Да и Татьяна себя не слишком хорошо чувствует.

– Одним словом – тетки не едут. Ну и ладно…

Софья натягивала сапожки, а сама лихорадочно размышляла.

Да, скорее всего, они останутся без матери. Да и не слишком бы жалко, не так уж они и близки были, но свято место пусто не бывает. Погорюет батюшка пару-тройку лет, да и женится на другой. А вот кто это будет, какая она будет… Ой, е! Шире вселенной горе мое.

Одним словом, надо теперь многое менять в своих планах.

– Царевна…

Одна из девочек протянула Софье дорожный сундучок с самым необходимым. Служанок Софья не терпела. Положено – вот и положите где-нибудь в уголочке, а раздеться-одеться она и сама сможет. Да и косу заплести… ладно! Пусть останется одна служанка, а на остальном девочек будем тренировать. Как за платьем следить, как шить-вышивать, волосы заплетать, за лицами следить, за фигурой… пусть учатся. Кто лучше оценит их усилия, чем подопытный кролик?

В Кремле было… молитвенно.

Все молились и мельтешили.

То есть молился царь, не выходя из собора. Молились все Милославские, не отходя от царя и предчувствуя свое скорое отдаление от него. И так-то царь их терпел ради жены, а сейчас вовсе погонит.