поморгала: еще не хватало, читать не смогу, и попросят меня из магистратуры-то. Пускай даже утренней.

– Может, нам не надо работать, а? – расслабленно протянул Костик и звякнул «Ролексом» на запястье. Сделал нарочито медленный глоток кофе.

Я с ужасом поняла, что сейчас все будет очень и очень плохо. Костик видел чужие болевые точки и любил лупить по ним со всей дури. Не то чтобы Алекс (так мы Алексея Михайловича величали на английский манер) не напросился. Напросился, подставился, ко мне снова пристал… Но попрекать человека деньгами! Мне вот было очень и очень далеко до состояния счета никогда не работавшего Костика.

– Вы читайте, читайте, не отвлекайтесь, – снисходительно бросил Алексей Михайлович.

– Как есть – Тишайший, – хмыкнул Костик.

– Константин Васильевич, выйдите, пожалуйста, и можете не возвращаться без декана. Это значит до вторника. Ну а каждую пропущенную у меня пару отработаете.

Костик фыркнул и демонстративно свалил, причем совсем. Посигналил нам из своего «БМВ» – и был таков.

– Нина Даниловна, а вам тоже не нужно трудиться? – спросил Алексей Михайлович с явной издевкой.

– Никак нет, – бодро отозвалась я, спохватившись и на всякий случай убирая свой кофе. – Небольшая фирма, выполняю роль приходящего переводчика.

– Молодец вы какая. Раз мы с вами больше не увидимся до сессии, давайте вы мне расскажете, про что текст и как вы его понимаете.

Я моргнула, сосредоточилась и заговорила по-английски. К счастью, удивленных глаз никто не делал, так что, видимо, это действительно был английский, а не что-нибудь еще. Да и текст мне с последней попытки увиделся наконец-то в оригинале.

Остатки дня прошли на удивление спокойно. Маринка отказалась идти в кафе, мотивируя это тем, что плохо себя чувствует. Я вяло поплелась одна, а когда возвращалась, чуть не угодила под колеса симпатичной юркой машине, выезжавшей с нашей же парковки.

С места водителя вылетел испуганный Алексей Михайлович. Я сразу замахала руками:

– Не волнуйтесь, вы меня вообще не задели, я успела остановиться, пойду…

Он, не слушая, принялся живо меня изучать, ни дать ни взять – Костик утром.

– Да перестаньте вы! – расстроенно выдала я.

– Извините, Нина Даниловна, – виновато отозвался он. – Задумался, а тут вы. Непозволительно. Знаете что, давайте я вас подвезу?

Я готова была сделать самый отчаянный фейспалм на свете. Еще два года назад, да что там, год, отдала бы все за такое предложение.

– Алексей Михайлович, мне по прямой. Ничего страшного не случилось.

– Садитесь, Нина, не валяйте дурака.

– А откуда у вас машина, вы же вроде на метро ездили? – спросила я, уже пристегиваясь.

Не улыбалось провести всю дорогу до дома в похоронном молчании, как накануне с Ямато.

– А, – жизнерадостно проговорил Алексей Михайлович. – Я женюсь, вот и машину купил, все-таки другие теперь потребности.

Накрыло меня резко и внезапно. Даже невероятно красивый Ямато отошел на второй план, хотя казалось бы. Ничего у нас не вышло ведь и выйти не могло, я десять раз простила и отпустила. Ан нет.

– Сам не ожидал, – вдруг заоправдывался он. – Знаете, как это бывает, ничего не происходит, а потом… Нина?

– Да-да, – отозвалась я, собираясь с силами. – Задумалась на секунду. Извините. Наверное, надо вас поздравить?

– Наверное, вам не надо было поступать в нашу магистратуру, – зло сказал он, глядя мимо меня, и нажал на газ.

Мы ровно скатились с места, а я продолжала хлопать глазами еще секунд двадцать.

– Ох уж эти ваши правила, Алексей Михайлович.

– Ох уж эта ваша верность университету, Нина Даниловна.

Я ради разнообразия похлопала глазами еще десять секунд, считая про себя и пытаясь не задыхаться.

– Куда вас отвезти?

Я пробормотала адрес, потом не выдержала и выпалила:

– Так я могу уйти из магистратуры. Хоть завтра.

Мы затормозили на светофоре. Алексей Михайлович молчал, и я уже начала ненавидеть и его, и себя. За все сразу.

– А вы уйдите, и мы тогда посмотрим.

Я уставилась в окно:

– Все ясно. Имею сказать только одно: расстаньтесь со своей девушкой, и мы тогда посмотрим.

Еще через пару минут неловкого молчания он спросил:

– Вас можно поздравить, наверное? Этот Ким Чжаён – славный парень.

– Не с чем, – ядовито и ошарашенно отозвалась я. Призрак возможности (или возможность призрака) сбила меня с толку очень сильно. – У меня не Чжаён, у меня Ямато, и поздравлять решительно не с чем.