И вновь на Никиту ринулся Коготь. Скрюченные пальцы с острыми когтями тянулись прямо к лицу парня. Легостаев чудом успел схватить монстра за запястья и удержать его когти в нескольких сантиметрах от кончика своего носа. Но Коготь продолжал рваться к нему, рыча и клацая зубами. Никита отстранился и резко ударил его ногой в живот. Коготь отлетел назад, врезался в стену и сполз на пол.

Клык уже лез обратно в окно, но Никиту больше беспокоил Челюсть. Толстяк сидел верхом на деде Семене и уже тянулся клыками к его горлу. Никита подскочил к оборотню сзади, сгреб его за загривок и отшвырнул от старика. Челюсть, кувыркаясь и громко вопя, кубарем покатился по полу, сшибая все на своем пути. Лампады, свечи, подсвечники так и полетели в разные стороны. Докатившись до стены, Челюсть врезался в блок подъемного механизма люстры и разнес его на шестеренки. В тот же миг тяжелая люстра ухнула вниз, жутко громыхая слетевшей с подъемного блока цепью, и с треском обрушилась на Клыка, который как раз с торжествующим ревом прыгнул в середину зала.

Оборотень, потеряв сознание, затих. В ту же секунду его тело начало принимать обычную человеческую форму. Дед Семен, улучив момент, вскочил на ноги и, охая и прихрамывая, кинулся вон из церкви.

Но Челюсть и Коготь пока не собирались сдаваться. Яростно рыча, они снова наступали на Никиту. Легостаев подскочил к упавшей люстре, не сводя глаз с противников, наклонился и оторвал от нее длинный кусок цепи, на конце которой висел тяжелый блокировочный стопор. Держа цепь обеими руками, Никита начал медленно раскручивать болванку в воздухе, постепенно набирая обороты.

– Кто первый? – спокойно осведомился он. Цепь со свистом рассекала воздух.

– Ты не сможешь справиться с обоими! – прорычал Коготь. Челюсть, противно хихикая, принялся обходить Никиту с тыла. Коготь двинулся к нему спереди.

– А я по очереди, – ответил Легостаев.

На улице вдруг с громким треском что-то взорвалось. Противники застыли друг против друга, настороженно прислушиваясь. Звук повторился, и за окном как-то потемнело, а после третьего взрыва просто погрузилось в кромешную тьму. Никита сообразил, что это лопаются лампы уличных фонарей.

А затем произошло нечто такое, отчего все трое испуганно переглянулись.

Остатки витражного стекла вылетели из рам и брызгами рассыпались по залу. За окном с оглушительным треском зазмеились ослепительно-белые молнии. Запахло грозой. И в разбитое окно скользнула гибкая черная фигурка, окутанная сполохами электрических разрядов. Она спрыгнула и беззвучно приземлилась на пол. Молнии продолжали змеиться вокруг нее, словно живые. Искрящиеся щупальца касались перевернутых скамей, упавших со стен лампад и икон. Затем с громким щелчком раскрылось лезвие большого складного ножа.

Это была Ксения!

Челюсть обернулся на щелчок и зарычал. Девушка даже не дрогнула. Молнии окутывали ее тело искрящейся сетью.

У Никиты глаза на лоб полезли. Она – метаморф! Да еще и со способностями Мебиуса!

– Двое на одного? – осведомилась девушка. – Не очень честно, вы не находите?

Челюсть угрожающе двинулся на нее.

– А ну проваливай отсюда, мутантка! – рявкнул он. – Или жить надоело?! Я тебя в порошок сотру!

– Сильно в этом сомневаюсь! – сказала Ксения. Он резко прыгнул на нее.

Девушка бросилась на пол, быстро перекатилась под летящим коротышкой и вскинула руку с ножом вверх. Послышался громкий треск.

Челюсть грузно бухнулся на пол. И тут же с него свалились штаны, обнажив кривые волосатые ноги. Толстяк поспешно вскочил, неловко шагнул, но запутался в штанинах и брякнулся так, что вся церковь содрогнулась. Ксения выпрямилась и послала в него тонкую, изящную молнию. Челюсть завизжал, как поросенок, и задергался, хватаясь за дымящийся зад.

Никита, не переставая крутить цепь, многозначительно посмотрел на Когтя.

– Ладно! – процедил тот. – Считай, тебе повезло! Но в следующий раз судьба будет к тебе менее благосклонна!

Он молниеносным движением метнулся к церковным книгам, сгреб их в охапку и резво выпрыгнул в окно.

– Стой! – крикнул Никита. – Верни книги, гад!

Но того и след простыл. Челюсть выволок из-под люстры бесчувственное тело Клыка, взвалил его на плечо и, поддерживая другой рукой штаны, ринулся к выходу. Голова Клыка болталась из стороны в сторону.

– Потише, мамуля, – едва слышно мямлил Клык. – Не дрова везешь…

Тут Челюсть случайно ударил подельника лбом о дверной косяк, и Клык снова затих. Когда оборотни скрылись из вида, Никита тяжело вздохнул, бросил цепь на пол и взглянул на Ксению. Разряды электричества вокруг нее стали слабее и вскоре исчезли вовсе. Она, не скрывая интереса, смотрела на его когти.

– Может, поговорим начистоту? – предложил он.

– Давай, – согласилась девушка, складывая нож и убирая его в карман.