пулеметиками. Потом и танк отметился – один из «Опелей» подпрыгнул разваливаясь в грохоте фугаса. Но с десяток немцев проявили стойкость и самообладание – мигом развернув 37-миллиметровые противотанковые пушчонки, они открыли беглый огонь по деревне и лесу, подбив один из «Панаров». Следующие снаряды разворотили угол избы, где прятались пулеметчики из партизан. Потребовалось танку бить прямой наводкой, чтобы покончить с шустрыми артиллеристами. Обезумевшие фашисты заметались, одни помчались к деревне, другие засели за броневиками. Досталось всем поровну. Десятки немцев сдавались, задирая руки вверх, но эсэсовцев в плен не брали.

Где-то через час огонь утих, звучали лишь отдельные выстрелы, иногда очереди раздавались. Партизаны короткими перебежками выходили к дороге, забитой горевшей техникой и усеянной скорчившимися фигурами в фельдграу или в белом камуфляже. Снег был изрыт, истерзан взрывами и осколками, тут он отливал розовым от крови, там – черным от сажи. Десятки деревьев, что росли ближе к дороге, были срублены под корень минами, или расщеплены во всю длину ствола. Множество сучьев и веток, сшибленных пулями, укрывали, будто венками, мертвые тела.

– Да-а… – протянул Медведев. – Вот это мы дали…

Судоплатов хмыкнул и, оглядевшись, скомандовал:

– Товарищи! Будьте бдительны! Это СС, многие могли затаиться. Делаем контроль!

Товарищи разошлись, посматривая по сторонам. С виду нетронутые трупы немцев никто не пихал ногой, проверяя на живость – сразу делали контрольный выстрел. Иногда тела вздрагивали. Рокоча, подтянулись «засадные» танки. Лязгнул люк, и наружу выглянул Фролов.

– Товарищ старший майор! Всех уделали!

Судоплатов не успел ответить – из леса донесся выстрел. Танкист вздрогнул и свесился из люка тряпичной куклой.

– Прочесать лес! – бешено заорал Павел. – Никто не должен уйти!

– Не уйдет… – проворчал Демидов, боец из сибиряков. – Мы-то на лыжах, а снег в лесу рыхлый… Догоним!

Партизаны-лыжники цепями вошли в лес, словно гоня дикого зверя. Хотя почему – словно? Так оно и было. Вскоре из лесной чащобы донеслись редкие выстрелы. Догнали.

– Митя! Надо осмотреть машины. Там я видел почти целые «Бюссинги», у них только шины порвало.

– Заменим, – кивнул Медведев. – Товарищи! Собираем оружие! Водители, проверяем грузо-вики!

«Опели» и прочие «Мерседесы» были здорово посечены осколками и пулями, но их было больше сотни – у одной машины уцелели шины, у другой – радиатор, у третьей – бензобак. Так из десятка битых можно было собрать целый грузовик. В тот же день партизаны вышли в путь – колонна танков, броневиков и грузовых машин растянулась на пару километров. Ночью к дороге, где состоялось побоище, вышли, крадучись, волки…

К Цуманским лесам отправились десятки трофейных грузовиков, и у каждого на прицепе катилась пушка – артиллерии у отряда накопилось на дивизион, даже больше. По дороге к новому месту жительства батарею решили использовать по назначению – обстреливали воинские эшелоны на маршруте Ковель – Луцк – Киев.

Десятки составов, отправленных партизанами «в кувырок», вынудили немцев принимать контрмеры – снижать скорость движения. Теперь, после подрыва, поезда не летели под откос, и диверсантам добавилось работы – приходилось расстреливать вагоны, сжигать их, ну и заимствовать то, что пригодилось бы в хозяйстве.

…На этот раз взрыв фугаса искорежил рельсы под платформой, скинув с нее груз. Паровоз пыхтел, целый и невредимый, но сдвинуть состав с места не мог – исковерканные рельсы намертво заякорили подорванную платформу. Артиллеристы вывели орудия на позицию и расстреляли поезд в упор, начав с паровоза. Мало того что груз привели в негодность, так еще и затор устроили на дороге.

Ну, пока основная часть отряда двигалась к урочищу Лопатень, группа броневиков во главе с летчиками «Кондора» отправились навестить старых знакомых – тот самый аэродром, который партизаны разгромили при отходе с Горыни. Немцы успели расчистить взлетное поле от обломков и заровнять воронки. Более того, на укатанном снегу стояли шесть новеньких «Юнкерсов-87Д», заправленных и с бомбами, подвешенными под крылья. Эта модификация отличалась большей мощностью двигателя и увеличенной бомбовой нагрузкой. Парочка из них прогревала моторы, у остальных суетились техники.

Кого собирались бомбить немцы, осталось загадкой – опергруппа напала на аэродром, расстреляв казарму и задев один из бомбовозов. Впрочем, летчики не расстроились – из экипажа «Кондора» лишь трое были пилотами, да еще один из партизан имел за плечами Батайское летное училище. После очередного погрома именно они и заняли кабины свеженьких самолетов. С ними вылетели бортстрелки-добровольцы, эти больше всего радовались и гордились тем, что у их отряда появилась собственная авиация.

После первого визита на аэродром партизаны подорвали далеко не все бомбы – два «Опеля» были нагружены ими под завязку. Медведев намеревался использовать авиабомбы для минирования путей, но коли уж в отряде летчики появились, грех не воспользоваться.

Взлетев по очереди, пилоты покружили на новых машинах, опробовали их и сели. Снова заправили и отправились в полет к Цуманским лесам, помня о задании Судоплатова – совершить авианалет на железнодорожную станцию в Луцке. Там скопилось несколько составов – они не могли отправиться в путь, поскольку обстрелянный партизанами эшелон по-прежнему закупоривал пути.