десяток танков свалился в реку. У деревни Афанасьево взяли двух «языков», те и выложили, что в селе «стали на постой» три взвода немцев, ожидаются танки и подкрепление. Филоненко решил атаковать, разделив отряд на пять групп. Три из них, по десять человек в каждой, совершили налет на деревню с трех сторон, полностью уничтожив вражеский гарнизон.

«Работа» группы «Москва» изрядно «докучала» фашистам, и командующий группой армий «Центр» фон Бок вызвал из-под Ленинграда карательный батальон белофиннов и полк СС. Надо было помогать Мише с ребятами и девчатами, и Судоплатов организовал вылет «Дугласа-Дакоты» с подкреплением и «подарками» – первыми образцами гранатометов. Павел решил рискнуть и лично «проводить» парашютистов-десантников. Оба пилота и радист самолета быстро оживили «Дуглас». Вылетели ночью. Линию фронта миновали незаметно – низкая облачность прикрывала «Дуглас». Над районом выброса тучи малость рассеяло, а потом и разложенные костры забрезжили. Филоненко вышел на связь, сообщив короткий пароль.

Второй пилот опасливо открыл дверцу, впустив в салон ветер и холод, а десантники принялись слать «посылки» – плотные тючки полетели вниз, разворачивая купола парашютов. После третьего захода гуськом пошли сами десантники. Лишь последний из них задержался, помогая второму пилоту. Неожиданно он ухватил летчика, крутанул и вышвырнул в открытую дверцу, за которой было темно и холодно, выл ветер и вихрился редкий снег.

С лязгом захлопнув дверцу, лжедесантник мигом вооружился «Вальтером», выудив пистолет из парашютного ранца. Судоплатов успел прыгнуть, но пуля в плечо остановила его, а мгновение спустя раненого старшего майора сбили на пол и выкрутили здоровую руку. Павел зарычал от боли, а противник грубо перевернул его на живот и моментально, одним ловким движением спеленал руки кожаным ремешком.

– Ах ты…

– Молчать, русская свинья! – последовал холодный ответ.

Лжедесантник грубо обшмонал Судоплатова, лишив старшего майора пистолета «ТТ».

– С-сука!

Носок сапога въехал Павлу в бок. Он тут же врезал ногой в колено вражине, и тот повалился на сиденье. Вскочив, кривясь от боли, лжедесантник направил «Вальтер» на Судоплатова.

– Не дергайся, русский. Убить не убью, ты мне нужен живым, но покалечу.

– Вер зинт зи? Фон вэльхер вафнгатунг?[26]

Лжедесантник ухмыльнулся.

– Мы с тобой тезки. Пауль Цимссен, гауптштурмфюрер, части особого назначения СС.

– Ишь ты…

Сильно прихрамывая, Пауль прошагал к кабине пилотов и открыл дверь. Приставив пистолет к голове летчика за штурвалом, он приказал ему изменить курс, посоветовав не делать глупостей, иначе, мол, пассажир сильно пострадает. Выйдя в салон, гауптштурмфюрер махнул «Вальтером» радисту – на выход. Тот, щуплый и бледный, бочком-бочком вышел в салон.

Пауль кивнул на Судоплатова:

– Перевяжи начальничка!

Радист быстро оказал старшему майору первую помощь, испуганно поглядывая на Цимссена, а потом подсадил Павла на сиденье. Судоплатов ощутил на запястьях неожиданно сильные пальцы щуплого, потянувшего ремешок за кончик.

Удавка резко ослабла.

– Все? – нетерпеливо спросил Пауль. – Свободен.

С этими словами немец нажал на спуск. Радист сильно дернул головой и упал посреди прохода. Павел сжал зубы и отвернулся к иллюминатору, лишь бы не видеть «коллегу».

«Сам виноват, – подумал он. – Не проверился, не обезопасился… Немцы подсуетились, а мы проморгали!»

– Можешь отдыхать, русский. Нам еще пять часов лететь.

Судоплатов молча прикрыл глаза и откинулся к борту – подремать. Неизвестно же, когда еще придется поспать… Правда, мозг не спешил затуманить мысли – рассудок работал четко и холодно, словно отключив эмоции. Пять часов…

Летят они, надо полагать, на юг. Скорее даже на юго-запад. И за указанное время очутятся над Западной Украиной, где-нибудь в окрестностях Ровно или Луцка. Это понятно…

– Даже не пытайся сбиться с курса, – донесся голос Цимссена. – Я тоже летчик, так что смогу обойтись без твоих услуг. За борт прогуляться есть желание?

– Нет, – буркнул пилот.

– Тогда не выеживайся.

Шагов слышно не было, но запах одеколона «Шипр» накатил.

– Не притворяйтесь, товарищ старший майор! – сказал Пауль насмешливо.

Павел открыл глаза, сталкиваясь взглядом со своим визави.