– Ну и ладно. Подождем.

Тут из леса вышли остальные бойцы. Настороженные, они не сразу понимали, кого встретили их командиры, а когда до них дошло, то заорали весело:

– Товарищ Судоплатов! И вы к нам?

– Привет, товарищи! – осклабился Павел. – Да вот, не могу, чтобы без приключений! Мы спецотряду «Москва» помощь сбросили, а потом оказалось, что один десантник лишний, и вообще эсэсовец! Короче, попал я…

Тут Королев выглянул из самолета.

– Немец сдох, – доложил он деловито, – и наш помер.

– Товарищ старший майор, – тихонько спросила Аня Камаева, трогая Павла за рукав, – а как там Миша?

Судоплатов улыбнулся, любуясь девушкой, на лице которой проступало смущение, видимое даже при свете костра. Судьба разведчиков бывает бесчеловечной, она не учитывает простые людские желания и потребности в близости, любви, семье. С Мишей Филоненко Аня встретилась совсем недавно, и вот протянулись между ними некие ниточки, незримые, но прочнейшие. Однако всю войну они проведут врозь. Только пять лет спустя, уже после Победы, им доведется встретиться. И будет скромная свадьба. А позже у счастливой пары начнутся военные будни.

Это для остальных 50-е годы станут временем «холодной войны», для разведчиков гадкое слово «война» будет употребляться без кавычек. Они будут трудиться – воевать на невидимом фронте, делать все, чтобы «холодная война» не стала «горячей», где кровь и кости, и радиоактивный пепел. Супруги Филоненко отправятся сначала в Китай, чтобы легализоваться в Шанхае, а уже оттуда переберутся в Бразилию, где и осядут в качестве нелегалов. Мише придется тяжко – советский человек станет осваивать нелегкое ремесло бизнесмена. Для начала его фирма разорится, но потом, поднабравшись опыта, Филоненко пойдет в рост. Преуспевающий делец завяжет интересные знакомства в правительстве и даже подружится с президентом Парагвая Стресснером, некогда офицером Вермахта. Стресснер придет в восторг от снайперской меткости «бразильца» и станет приглашать Филоненко поохотиться на крокодилов… Но все это будет после, а пока что Аня заглядывала в глаза Судоплатову, надеясь, что все с ее Мишей хорошо.

– Все в порядке, Аннушка, – ласково сказал Павел. – Все в полном порядке. Вы встретитесь – строго обязательно.

Камаева улыбнулась радостно и всхлипнула. Кивнула и торопливо, проваливаясь в снег, зашагала к лесу, где торчали лыжи. Судоплатов посмотрел ей вслед. Говорят, когда снимали фильм про Штирлица, прототипом его послужил Вилли Леман, агент «Брайтенбах». Ну и немного Фишер, он же Абель. А с Камаевой «срисовали» радистку Кэт. Вот только, когда Аня рожала в Шанхае, она не кричала по-русски…

– Летят, летят!

С гулом промелькнул силуэт самолета. Со второго захода вниз пошли грузы, распускавшие парашюты. Партизаны на лыжах или барахтаясь в снегу, кинулись за гостинцами. Полчаса спустя костры погасли, а отряд, нагруженный всякими нужными в партизанском хозяйстве вещами, углубился в лес.

– Пароль! – требовательно спросили из темноты.

– Москва!

– Отзыв?

– Медведь!

Лишь тогда из-за деревьев показался молодой, а на вид и вовсе юный Саша Творогов. Судоплатов заулыбался – «в прошлой жизни» разведчику Творогову очень не повезло, его группу выбрасывали с самолета под Ровно, чтобы затем топать пешком к Мазурским лесам, да ошибочка вышла – парашютисты приземлились в районе безлесного Житомира. Вся группа Творогова, вместе с молодым командиром, тогда погибла. Тогда, но не сейчас!

Отряду «Победители» не пришлось десантироваться с самолетов, да еще в четыре группы по очереди, чтобы потом сбредаться воедино – они вышли из Ружанской пущи, с высоты «Олимпа», и добрались своим ходом до Сарненских лесов. Разумеется, такой интерес именно к Ровно был не случаен – именно в этом городе находилась «столица» рейхскомиссариата Украины – провинции Тысячелетнего рейха.

Лагерь отряда «Победители» был разбит в Сарненских лесах, километрах в ста двадцати от Ровно. Ближе всего располагалась деревня Рудня- Бобровская. Лагерь не имел столь четкой планировки, как у римских легионеров – посередке стояли землянки штаба, штабной кухни, санслужбы и радиовзвода. Вокруг этого ядра разместились подразделения – строевые и разведки. Летом бойцы жили в «чумах», как они сами звали свои шалаши, а вот с приходом холодов следовало озаботиться куда более теплыми убежищами. «В прошлой жизни» отряд устроился на зимовку в Рудню-Бобровскую, хоть и случилось это в 42-м году. Крестьяне их хорошо принимали, вот только опасной была подобная дружба – фашисты в конце концов спалили деревню, а ее жителей, тех, кто не успел удрать в лес, расстреляли. Потому-то Судоплатов и настраивал командиров отрядов на полную автономность – выстроить землянки не так уж и сложно, особенно если не заниматься лесоповалом, а перевезти в лагерь бревна разобранного сруба – после фашистов хватало брошенных домов.

«Медведевцев» собралось уже под три сотни, пополнение шло за счет окруженцев и молодежи из селян. Судоплатов не успевал здороваться – казах Дарбек Абдраимов, повар со штабной кухни; испанцы Бланко, Ривас, Гросс; Толя Капчинский, голубоглазый атлет; кряжистый майор Федор Пашун, начальник штаба; доктор Цессарский, больше смахивавший на начинающего интерна, и его друг, Гриша Шмуйловский; Серега Стехов, замполит; радистка Марина Ких, и еще, и еще… Молодые, здоровые, живые…