из которого рассыпались мины. Повезло.

– Вон там, – указал цель Джугашвили, – немецкий блиндаж, до него отсюда метров пятьсот. Давай, считай.

– Есть!

Ханафий быстренько рассчитал данные, Яков «выгнал» пузырек уровня на середину, установил прицел и целик.

– Товарищ старший лейтенант! Лошади запряжены!

– Хорошо, сержант. Как только мы начнем, выбирайтесь за лес.

– Есть!

Джугашвили осторожно опустил мину в ствол.

– В укрытие!

Спрятавшись в ровике, старлей взялся за шнур и дернул. Ударный механизм сработал, мина вылетела с легким хлопком и прошуршала в сторону немецких позиций. Вскоре над блиндажом, замаскированным под холмик, вспух черный фонтан. Донесся звук разрыва.

– Ура! – закричал Нафиков.

Кони заржали, захрапели, рывками выдергивая завязшие пушки – и покатили рысью, напрягая все свои лошадиные силы. И еще одна мина зашелестела, и еще… Фашистам стало не до атак, они попрятались по траншеям. Только пулеметчики продолжали долбить, шинкуя ветки и щепя кору сосен. Пара мин угодила по пулеметному гнезду, и стрельба заглохла.

– Ханафий! Сколько там еще?

– Все, товарищ старший лейтенант! Больше нету!

– За мной!

Бывшая позиция 6-й батареи, изрытая снарядами и бомбами, опустела. Комбатр ушел последним.

За лесом, склоняясь к югу, батарейцы вышли к соседям, на бывшую гаубичную позицию – орудия попали под такую бомбежку, что все было перекопано на метр вглубь. Рваный металл, мертвые тела, влажная земля – все вперемешку.

– Товарищ старший лейтенант! Снаряды!

– Какие снаряды?

– Наш калибр!

– Ага! Много?

– Шесть… Нет, аж восемь ящиков!

Джугашвили крякнул от удовольствия.

– Грузим!

Пятого конька запрягли в подводу, на которой везли раненых – Ивана Марова и Даньку Чепли. Туда же уложили и снаряды.

– Вперед!

Позицию выбрали что надо – на возвышении, куда выходила опушка леса. Все видать на три стороны света, немцы будут как на блюдечке.

– Батарея, становись! Равняйсь! Смирно! Равнение на середину!

Петр Бурнос подбежал к Якову и приложил руку к лихо заломленной пилотке:

– Товарищ старший лейтенант, личный состав батареи построен!

– Вольно.

Старлей оглядел батарейцев. Как их мало осталось…

– Нас мало, – сказал он вслух, – но мы будем держаться до последнего. Мы защищаем свою Родину – отцовский дом, жену или невесту, детей – своих или соседских, неважно. За спиной – наши, впереди – враг. И мы будем убивать этих гадов, пока живы, а помирать нам некогда, воевать надо. Так что… Окапываемся и бдим.

Копать окопы и траншеи было легче – песок. Первыми укрыли пушки.

– Едут! – крикнул дозорный.

– Кто?

– Это… Да наши вроде!

Джугашвили выглянул, и на сердце у него потеплело – переваливаясь и ворча моторами, к батарее продвигался взвод «БА-6», трехосных броневиков с 45-миллиметровой пушкой в башне. Все из полевого охранения 26-го танкового полка.

– Эгей!

Красноармеец, выглядывавший из люка бронеавтомобиля, сразу скрылся, а после осторожно выглянул, опознал своих и замахал рукой. Взводный, лейтенант Тактагон Оразалиев, рад был, что нашел своих, и комбатр живо заключил с ним «договор о взаимопомощи».

– Наш полк отступает южнее, – уныло вздыхал Оразалиев, – а ваш ближе к северу. А мы и ни туда, и ни сюда…