Мы тоже обменялись с ним быстрыми взглядами. Я была растеряна и не готова к подобному повороту.

– Благодарю за приглашение. Мы заедем, как позволят дела.

– Сегодня, – с нажимом произнесла Клариза.

– Боюсь, это невозможно.

– Если вы заняты, отпустите с нами Викторию, – не сдавалась женщина. – Мы не отнимем много времени. Дело в том, что корабль отплывает через несколько дней, и мы не можем ждать.

– С чего вы взяли, что наши посещения имеют хоть какое-то влияние на самочувствие детей? Кто вам сказал подобную чушь?

– Не важно. Этот человек не хотел ничего плохого. Поймите, у нас единственный сын, и если с ним что-нибудь случится…

– А Филипп, он прекрасный мальчик… – Голос женщины дрогнул.

– Сколько ему лет? – быстро спросила я.

– Четыре года.

– Моего сына тоже зовут Филипп, – призналась я. – Думаю, я все же смогу заехать на чай и познакомиться с его тезкой.

– Виктория… – В голосе аттана звучало предупреждение.

– Мы будем очень рады! – быстро произнесла Клариза.

– Простите, вас не затруднит подождать в гостиной? Я бы хотел обсудить некоторые моменты со своей Тенью.

– Да-да, конечно! Мы подождем. – Советник помог подняться из кресла своей жене, и они вышли.

Аттан пальцами отбил дробь по столу, сверля меня взглядом.

– Это глупо и неосторожно. Почему бы тебе просто вслух не заявить о том, кто ты есть. Зачем ты требуешь от нас хранить тайну, когда сама же раскрываешь себя?

– Там ребенок, – только и сказала я, так как никаких иных аргументов у меня не было. – Я возьму мазь. Можно сказать, что она чудодейственная, древний рецепт, передаваемый из поколения в поколение… что-то в этом роде, а вы их запугаете, чтобы ничего иного не говорили.

– Запугаю, значит. – Почему-то мои слова вызвали странную реакцию у аттана.

– Да, у вас хорошо получается взглядом замораживать. Советник дрогнул, это его супруга отчаялась и ради внука готова на все. Кстати, вы знаете, что там с мальчиком?

– Поврежден позвоночник. Целители ничего не смогли сделать. Их род, скорее всего, угаснет: единственный сын ищет смерти в бою, а внук калека.

– Тогда я быстро сделаю массаж, выпью чай, а вы проследите, чтобы мы там не задерживались.

– Ты так уверена, что я захочу поехать с вами?

На миг я растерялась, так как действительно этого ожидала, но быстро взяла себя в руки:

– Ничего, я справлюсь сама.

Аттан поднялся и не спеша подошел, чуть ли не вплотную приблизившись ко мне, нависнув и давя мощью тела:

– Ты забываешь, что пока еще являешься моей Тенью и без моего разрешения не можешь никуда ехать.

– Нога болит? – поинтересовалась я.

– С чего такой интерес? – В голосе сквозило напряжение.

– Он тоже вытерпел много боли, но вы хотя бы ходите, а маленький мальчик вынужден лежать. И вы меня остановите? – подалась я к нему.

– А ты сострадаешь только маленьким мальчикам? – впился в меня взглядом аттан.

– Да, – отстранилась я, так как буквально чувствовала его дыхание на своем лице. – К сожалению, когда они вырастают, то чаще всего превращаются в высокомерных холодных мужчин, считающих, что имеют право распоряжаться чужими судьбами.

Несколько долгих секунд мы смотрели глаза в глаза.

– Ты сейчас только на меня намекаешь? – после молчания поинтересовался аттан.

Миг, и я дрогнула. Хотела уязвить его, но ему удалось задеть меня. Ведь Влад такой же. Из-за его поступков умерла моя мать. Он действовал намеренно. И в портале бросил меня, спасая сына. Решил все сам, не давая мне выбора. И пусть мой выбор был бы такой же, но он не дал мне его сделать. Грудь сдавило от боли и непролитых слез.

Я отступила. Потом сделала еще шаг назад. Сглотнула подступивший к горлу комок и, с усилием совладав с собой, произнесла:

– С вами или без вас, но я еду.