исключает эту возможность.

– Ты сама отказалась назвать себя и хоть что-то о себе рассказать.

– И поэтому вы решили, что мой муж и ребенок ничего для меня не значат?

– Ты была моей рабыней, твоя покупка законна, я имел полное право делать с тобой что угодно.

– Меня не интересуют ваши жалкие оправдания для своей совести. Лично меня они не впечатляют. Решение стать Тенью должно быть осознанным и добровольным, а вы подло воспользовались моей доверчивостью.

Пальцы, сжимавшие набалдашник трости, побелели. Лишь это указывало на то, что мои слова хоть как-то его задели, так как лицо мужчины было бесстрастно.

– Ответьте, зачем вам я? Насколько понимаю, Тенью предпочтительно делать мужчин. Из-за моего дара? Так вам нужно было лишь попросить вам помочь, а теперь мое единственное желание, чтобы хромали вы до конца дней своих. Или планируете выпить при необходимости мои силы?

– В который раз убеждаюсь, что фантазия у женщин буйная, – только и ответил он.

– Так поразите меня своим прагматизмом.

Некоторое время мужчина сверлил меня тяжелым взглядом, а потом произнес:

– А знаешь, я не обязан перед тобой отчитываться. Впредь это научит тебя почтению и умению думать, прежде чем что-то говорить.

– Зачем же мне думать? – цинично усмехнулась я в ответ. – Ведь теперь вы за меня говорите. Кстати, к вопросу о женском коварстве, надеюсь, вы понимаете, что я вас ненавижу и буду искать любую возможность предать, навредить и уничтожить?

– Что ж, это будет забавно, – не впечатлился он. Поднявшись с кресла, подал мне руку. – Раз разговора у нас не получилось, предлагаю поужинать.

– Знаете, после всего я тонуть буду, но руки у вас не приму. Вдруг вы опять ритуал какой проведете, пользуясь моим беспомощным положением, – встала без его помощи я и одарила презрительным взглядом.

Мы стояли лицом к лицу, и я не скрывала своего к нему отношения.

– Не стоит так откровенно дерзить. Теперь мы связаны до конца наших дней. – В его голосе явственно слышалось предупреждение.

– Да-да, пока смерть не разлучит нас, – насмешливо сказала я. – Надеюсь, вы понимаете, что я приложу все усилия, чтобы она оказалась вашей, а не моей.

– У тебя есть шанс сделать наше сотрудничество партнерским. Не стоит так беспечно лишать себя этой возможности, – скрипнул зубами аттан.

– Я, может, и наивна, но не дура. Вам сказать, куда вы можете идти со своим партнерством?

– Куда? – несколько неосторожно поинтересовался он.

– В задницу!

Мне удалось его шокировать. Подозреваю, раньше эту светлость туда не посылали. Он побледнел, а вот в глазах собрались грозовые тучи.

– У тебя огромный пробел в воспитании. Еще одно ругательство, и ты пойдешь и вымоешь свой рот с мылом.

– Не сомневаюсь, вы позаботитесь о том, чтобы я это сделала, – не испугалась я.

Некоторое время он испепелял меня взглядом, а я всем видом показывала, насколько мне фиолетово. В итоге он решил не накалять ситуацию:

– Следуй за мной.

Я уж решила, что мыться, но нет – кушать.

Ужин на двоих накрыли в малой столовой. Во главе стола сел хозяин дома, а меня разместили по правую руку. Лакей отодвинул мне стул. Было несколько непривычно, что теперь мне прислуживают те, с кем я стремилась наладить хорошие отношения.

Некоторое время ужин проходил в полной тишине. Аттан пребывал в своих мыслях, а я не обращала на него внимания и отдавала должное блюдам, запивая все это вином. Неплохого качества, кстати. Его исправно подливал мне лакей.

Именно после первого бокала мой взгляд зацепился за свечи в канделябрах, и я не сдержала усмешки. Романтика, блин! Еще недавно я носила ночные горшки и помои, а теперь сижу с хозяином поместья за одним столом. Посмотреть со стороны, так просто картина маслом из дешевого любовного романа: циничный красавец с дефектом на лице, добавим сюда хромоту – женщины любят жалеть убогих, и я в роли Золушки, как бы из грязи в князи. Мне даже стало любопытно, аттан так выряжается на каждый ужин или