– Принеси свою мазь.

Отдавать ему свои запасы мне не хотелось, да и на медведя, что сейчас не сводил с меня глаз, ушло ее изрядно, и было неизвестно, когда еще мне удастся выбраться к Варлее за травами.

– Сожалею, но керн Варра-Госа крупный мужчина, и ее больше нет. Если вас интересует мазь, вы можете приобрести ее у знахарки.

– Ты же говорила, что она слегла.

– Я слышала, ей стало лучше.

– Правильно ли я понимаю, что ты отказываешься мне помочь? – коварно поинтересовался аттан.

– А разве вы просили меня о помощи?

– Ты желаешь, чтобы я тебя попросил? – В голосе хозяина дома зазвучали опасные нотки.

– Нет! С чего вы взяли? Я не врач, чтобы вас лечить, и не хочу брать на себя такую ответственность. Уверена, вы можете себе позволить лучших специалистов.

– Как долго длится действие твоей мази? – вмешался в разговор здоровяк, который все это время молча слушал наши препирательства.

– Не знаю, – в замешательстве ответила я. – Вам стало легче?

– Да. Признаюсь, я недооценил возможности трав. Если я попрошу тебя приготовить мне ее, ты это сделаешь?

– У нее закончились запасы трав. Не так ли? – насмешливо уточнил аттан.

– Да, – пришлось подтвердить мне. – Вы можете приобрести мазь у знахарки, – сказала я керну Варра-Госа.

– Мне бы хотелось, чтобы вы приготовили ее своими прекрасными ручками.

– Варгос, оставь! – пренебрежительно скривился аттан. – Каждый должен заниматься своим делом: врачи и знахарки лечить, а слуги прислуживать и выполнять приказы. Подай мне воды! – приказал он.

Меня это уязвило. Закусив губу от унижения, я молча прошла к графину с водой, наполнила стакан и отдала аттану.

«Чтоб ты подавился!» – мысленно пожелала я ему с бесстрастным лицом. Видимо, получилось под руку, так как, сделав глоток, мужчина подавился и натужно закашлялся.

– Красавица, напои и меня, – обаятельно улыбнулся во все тридцать два зуба здоровяк.

Отойдя от все еще кашляющего аттана, я принесла воды и ему. Он с удовольствием опустошил стакан и поблагодарил.

– Можешь идти, – осипшим голосом отпустил меня высокомерный засранец.

Я вышла и остановилась у закрытой двери, чтобы понять, зачем они меня вообще вызывали.

«Попробуй мою воду», – донеслись до меня слова аттана. Тишина, и потрясенный возглас медведя: «Не может быть!»

С недоумением я покосилась на дверь. И как это понимать?! Надеюсь, меня не обвинят в покушении на высокородную задницу? Ведь наливала я им из одного графина.

Следующий день ознаменовался очередными изменениями в моем положении. Аттан вызвал к себе Агату и приказал поставить меня горничной в его комнату и… больше нигде. Особо указал, что какие-либо распоряжения мне имеет право отдавать только он. Оставив такие более чем странные указания, он вместе со своим гостем отбыл в город.

Мотивы поступков хозяина дома я не понимала. То он в упор не замечает моего существования, а то ставит на особое положение в доме. Не представляла, чем мне теперь заниматься?! Плевать в потолок от скуки? С его отъездом дел у меня как таковых не было. Не считать же работой смахивание пыли? Мои попытки заняться хоть каким-то делом пресекались, так как «не велено».

В первый же день, как аттан покинул поместье, прискакал управляющий. Рука у него до сих пор не работала. Мужчина целенаправленно шел ко мне и свысока приказал:

– Пока нет хозяина, возвращаешься в мой дом. – И посмотрел при этом с таким предвкушением в глазах, что мне сразу эта идея не понравилась.

– Не могу…

– Мои приказы не обсуждаются! Плетей захотела?

– Пред отъездом аттан объявил, что я буду исполнять обязанности горничной в его комнате, и лишь он имеет право отдавать мне приказы. Можете уточнить у экономки, это он с ней разговаривал, – ответила я ему с бесстрастным лицом.

– Думаешь, завлекла его смазливым личиком и высоко взлетела? – прошипел он мне в лицо, придвинувшись чуть ли не вплотную. – Он скоро уедет, и вот тогда мы по-иному поговорим!

Мне стоило огромных трудов сдержаться и не сказать что-нибудь язвительное. В чем-то он был прав, и мое особое положение