под юбки платья, и, привстав, положила на самое сокровенное.

– Помогай.

Челюсти аттана сжались с такой силой, как будто я его пытала, но он не пошевелил и пальцем. Дыхание рвано вырывалось из его груди. Тогда я провокационно выдохнула ему в губы:

– Рид, ты же не девственник. Или мне тебя всему учить?

Веки мужчины потяжелели, и не знаю, что за причины его останавливали, но после моих слов они были забыты. Его рука легла мне на затылок, сокращая и так мизерное расстояние, а губы жадно впились в мой рот. Внизу я тоже дождалась активных действий и застонала от наслаждения, даримого его пальцами.

Мой стон, полный страсти, явился спусковым крючком, и мы сошли с ума. Поцелуи становились все более ненасытными. Я танцевала бедрами на его руке, усиливая давления и умоляя о большем. Рванув шнуровку платья, он ослабил ее и приспустил лиф, освобождая грудь. Я выгнулась, подставляясь его губам, но только он коснулся языком соска, как я дернулась, будто пронзенная молнией, – удовольствие на грани боли, слишком чувствительно. Тогда он сжал полушарие рукой и, проложив дорожку поцелуев, вернулся к моим губам и приник, как умирающий от жажды – к живительному источнику.

Я ощущала его каменную эрекцию, все еще скованную одеждой. Он довел меня до раскаленно-белого состояния, и тело молило об освобождении. Я горела в огне и умирала в ожидании разрядки.

– Войди же! – потребовала я.

– Я не привык, чтобы мне приказывали в такой момент, – покусывая мои губы, прохрипел он, цепляясь за остатки самоконтроля, но дрожа от желания.

– Мне глубоко плевать, к чему ты привык, – совершенно откровенно призналась я. – Ну же!

– Тот редкий случай, когда с удовольствием подчиняюсь, – завозился он с поясом.

– Было бы лучше, если бы еще и поторопился, – прикусила я ему мочку уха и потянула вниз. Потом чуть повернула голову и лизнула щеку со шрамом, обводя неровность.

Почувствовав горячую плоть, привстала, насаживаясь на него. И в этот миг, в этот гребаный миг, когда тело дрожит от нетерпения, открывается дверь, и в нашу реальность врывается голос короля: «Ридгарн!»

Рыча от разочарования и, как хищник, ощутивший добычу, не желая ее отпускать, я делаю движение бедрами и резко сажусь, вбирая в себя член до конца.

– Вон! – рявкает Первый советник и сжимает меня в своих руках.

Я тону в его глазах, которые обжигающе смотрят лишь на меня. А дальше мне становится все равно, есть в кабинете еще кто-то или нет, я ощущаю его толчок внутри меня, и внутренности сжимает от спазма. Уже сама привстаю и резко опускаюсь, а потом еще и еще устремляюсь ему навстречу, двигаясь быстро и ощущая себя наполненной до предела.

Он сдавленно стонет и придерживает меня за бедра, стараясь снизить темп, но меня уже не остановить. Я неистово несусь навстречу наслаждению, захлебываясь в экстазе. Кресло жалобно скрипит от наших движений в такт каждому удару. Пульсирующие волны оргазма довольно быстро охватывают мое тело, омывая сознание теплой волной. Я забываю, как дышать, но последние рваные толчки мужчины растягивают мой финал, и меня выбрасывает за край, когда он содрогается во мне.

Когда мы чуть отдышались, аттан перенес меня в спальню и раздел. Из-под ресниц наблюдала, как обнажается он. Вау, кажется, я ему рубашку испортила, слишком сильно дернув, но его это не озаботило, и небрежным жестом он отбросил ее, садясь на постель и переходя к обуви со штанами.

– Надо же, ты мне колено вылечила, – услышала я, отрываясь от изучения мускулистой спины и пересекающих ее шрамов.

– Ты сверху или попробуем стоя? – отозвалась я, и он резко обернулся ко мне.

После бурного секса я не чувствовала насыщения. Это как ухватить бутерброд, перед тем как сесть за стол. Сейчас же я была настроена основательно поесть.

– Начнем с малого, – усмехнулся он, падая на постель и рывком перекатываясь на меня, недвусмысленно устраиваясь между бедрами.

– Надеюсь, ты из тех, кто стремится к большему, – дерзко заявила я, обхватывая ногами его талию.

Проснувшись, некоторое время не хотела открывать глаза, стараясь удержать ощущения, которые испытывала, – покой и умиротворение. Редкость за последнее время. Шелест одежды заставил распахнуть ресницы, и взгляд тут же уперся в аттана, который был уже в брюках и застегивал рубашку. Взгляд лениво пропутешествовал по его подтянутому телу, остановившись на лице. Безупречном лице, отметила я при ярком дневном свете.