поможет.
Милосерднее было бы добить. Так ведь не добьют же… добренькие.
И засыпаю. Мне просто плохо… Я же тоже живой! Слишком многое на меня свалилось.
Лавиния, теперь вот это… легче демонов призывать, чем смотреть на такое расстояние. Куда как легче. Вниз я спускаюсь только вечером и натыкаюсь на обеспокоенный взгляд тетушки Меди. А приятно…
Она боится не меня, а
– Как тут?
– Сидона унесли в Храм. Иннис тоже ушла туда.
– Что?! Зачем?!
– Лекарь ничего не смог сделать, заподозрили порчу…
– Проклятье! Давно она ушла?!
Я начинаю лихорадочно собираться.
– Алекс, вы просто разминетесь по дороге. Куда ты пойдешь?!
– Найду куда! Зачем вы ее отпустили?!
– А не должна была?!
– НЕТ!!!
Тетушка Меди встает у меня на дороге, берет за плечи.
– Успокойся. Ей ничего там не грозит!
– Вы просто не знаете…
– Знаю. Она хорошая добрая девочка. А ты сейчас можешь сослужить ей плохую службу.
– Да неужели?
– Если ты сейчас бросишься спасать и защищать ее – да. Она – графиня Андаго. Соседка Моралесов. Если сейчас она не докажет свою благонадежность Храму…
– Да вы хоть знаете, как там могут… что там могут?!
– Догадываюсь. Тиррима – моя дочь, и я все это проходила. Я ходила в Храм, умоляла оставить мою девочку в покое, предлагала деньги, в ногах валялась… думаешь, помогло?
Фыркаю. Тетушка не обижается.
– И – да, меня проверяли там. Алекс, милый, потерпи. Она скоро вернется. Но если ты пойдешь за ней сейчас… вот что ты будешь делать, если проверку предложат пройти тебе?
– Вы… знаете?
– Догадываюсь. Некромантия, конечно, под запретом, ну так что ж? Не побегу же я доносить на тебя храмовникам? Они и так мне десять лет жизни должны. И дочь.
Я улыбаюсь.
– Тетушка, вы прелесть. Скажите, а если Инни похлопочет, чтобы этого холопа назначили к ней в замок? И ваша дочь поедет с ним?
Тетушка Меди вздыхает. Задумывается.
– Нет, Алекс. Я оказала бы плохую услугу Иннис и вдвое худшую – своей дочери. Я слишком любила ее и опекала, пора взрослеть. Если сейчас она сама не поймет, что так нельзя, если не прекратит этот бунт сама, если опять я решу ее проблему – она найдет себе более глубокую и грязную лужу. И следующую. И когда-нибудь ни меня, ни тебя не окажется рядом.
Интересно, смог бы я так со своими детьми?
– Н-но…
– Раньше я этого не понимала. Но когда остаешься в одиночестве, мысли приходят не самые приятные. Я сделала много ошибок – и мне не так много лет осталось на этой земле, чтобы творить их дальше. Исправить бы успеть. Хотя бы часть.
Дверь открывается.
– Иней!
Я крепко обнимаю девушку, которая с плачем повисает у меня на шее.
– Алекс! Ох, Алекс… это такой ужас!!!
Глажу ее по темным волосам.
– Все, маленькая моя, все кончилось. Тебя никто не обидит. Ты дома… ты рядом со мной, я голову оторву любому, кто хоть
