– Ну? Смотри внимательно.

Хельга обежала все стойла, внимательно вглядываясь в благородных животных. Я шёл на шаг позади неё, когда моих ноздрей коснулся какой-то резкий аммиачный запах.

– Что это? Ты не чувствуешь?

– Фу, вонь какая. Даже навозом не перебивается, – наморщила носик моя умничка и вдруг хлопнула себя ладонью по лбу. – Это хна! И ещё дешёвая краска для волос! Она… она… вот наша Ребекка!

Хельга бросилась на шею скромной рыжей лошадке с чёрной коротенькой чёлкой и подрезанным чёрным хвостом. Её глаза были опущены, взгляд тусклый, и лично я нипочём не узнал бы в ней резвую красавицу-андалузку.

– Ребекка, милая, скажи что-нибудь!

– Кобыла не говорит, она животное, – попробовал было вмешаться барон, но я остановил его одним взглядом.

– Это вы животное. Что вы ей дали? Какую траву или наркотик? Мы забираем нашу лошадь.

Цыган примиряюще улыбнулся, поднял руки и вдруг резко свистнул. В помещение мигом влетели четверо накачанных парней.

– Вы совершаете большую ошибку, – честно предупредил я.

Они рассмеялись.

– Па, уводи Ребекку, – чуть хриплым от ярости голосом попросила моя дочь, медленно засучивая рукава. – Я должна исправить свою ошибку. Пожалуйста-а…

– Если на девочке будет хоть одна царапина, мне придется убить вас второй раз. – Громко оповестив присутствующих о своих намерениях, я открыл стойло «рыжей» Ребекки и, обняв её за шею, повёл к выходу. – Ничего не бойся, милая, твоей подружке иногда лучше не мешать.

– Гореть вам в аду, дьявольские отродья!!!

– Ах, девочка красивая… – С фальшивой печалью в голосе золотозубый барон провел большим пальцем по горлу и подмигнул.

Все четверо бугаёв с цепями, ножами и кастетами молча кинулись на нас. Я прикрыл глаза и просто шёл вперёд, ориентируясь на свет, бьющий из дверного проёма. За моей спиной слышались глухие звуки ударов, стоны, мат-перемат, испуганное конское ржание, треск ломаемых досок, проклятия, вопли и истерический смех. Не моё дело, даже знать не хочу, что там происходит…

Потом мимо пробежал тот самый ахалтекинский жеребец, на нём задом наперёд вожжами был привязан полуголый барон, уже без зубов (вообще без единого!), а остатки дорогого костюма висели на нем драными лохмотьями, как на деревенском пугале.

– Тебя предупреждали, парень, – пробормотал я, выводя четвероногую страдалицу на свежий воздух.

Моя дочь, чуть встрёпанная и запыхавшаяся, но уже абсолютно спокойная, присоединилась к нам минутой позже.

– Тебе полегчало, лапка?

– Да, папуль, это был просто кайф! Я всё сделала, как учил Седрик – била без предупреждения, не давала врагу сосредоточиться, ни к кому не поворачивалась спиной и использовала подручные средства. Ну, дверь от стойла, столбы перекрытия, и ещё там в углу какая-то наковальня была… Удобная-а!

Когда мы вышли из-за дома во двор, где по идее в кольце вооружённых цыган должны были стоять наши друзья, то застали забавную картину. Весь табор ловил весело бегающего по улице ахалтекинского жеребца, на спине которого надсадно выл на одной ноте злосчастный барон. Дана с девочками, зевая, стояли у джипа, их не пригласили принять участие в погоне.

– Мы вас ждали. – Заботливая дампир обняла Хельгу и нежно коснулась кончиками пальцев моей щеки. – Вижу, вы отлично справились. А где Ребекка?

– Это чучело и есть Ребекка. Вот что они с ней сделали…

– Э-э?..

– Да, это она, – подтвердил я, – перекрашенная, подстриженная, чем-то обколотая, даже на ногах нетвёрдо стоит, не то чтобы разговаривать.

– А как мы её повезём? В багажник джипа она не влезет. Если только сзади к выхлопной трубе привязать, но дойдёт ли?

– Я видела там такую тележку для лошадок! – вскинулась моя дочь и буквально через минуту прикатила настоящую коневозку.

– Ты хоть спросила разрешения?

– У тех четверых амбалов? Да они не против, только сказать не могут, но покивали!