Ночью, когда все заснули, он сидит на кровати... зов тенью неотступно следует за ним.
К пятидесяти годам ему снова надо двигаться, потому что теперь его детям почти двадцать пять лет, они возвращаются из леса. Теперь они позаботятся о мире, теперь его долг выполнен. Но в действительности в возрасте пятидесяти пяти лет он не идет в лес. На санскрите это называется ванпраста: он поворачивает лицо в сторону леса. Он не покидает дом, потому что несколько лет он будет нужен возвращающимся детям для того, чтобы передать им собственный опыт жизни, который поможет им поселиться в миру. В противном случае явление будет очень тревожным: они возвращаются домой, а он уходит, тогда у детей не будет связи с жизнью. Дети узнали что-то о существовании, теперь им надо узнать от отца что-то о мире.
Но теперь отец будет вторичен, дети станут первичной силой. Отец отступит, мать отступит... приходит невестка, приходит сын. Теперь они становятся настоящими хозяевами дома, а отец с матерью находятся здесь только на случай, если детям понадобится совет. Совет можно дать, но теперь лица родителей обращены к лесу, они готовятся.
Когда им исполнится семьдесят пять лет, их детям будет почти пятьдесят. Сейчас мать и отец готовятся обратиться к лесу — они уходят, они снова идут в лес.
Жизнь индийцев начиналась в лесу, в лесу она и заканчивалась; начиналась в одиночестве, заканчивалась в одиночестве; начиналась в медитации, заканчивалась в медитации. На самом деле, семьдесят пять лет отдавалось медитации, и только двадцать пять лет — миру. Миру нельзя слишком много... внутренний поток продолжается. На самом деле, вся жизнь была медитативна, и только двадцать пять лет человек что-то делал по обязанности.
В те времена не нужно было давать вам вкус медитации, вы уже знали его, но теперь положение вещей совершенно иное. Вы не знаете, что такое медитация. Когда я говорю «медитация», лишь слово звенит у вас в ушах — ответа нет. Если я говорю «лимон», у вас во рту начинает выделяться слюна, но когда я говорю «медитация», ничто не отзывается. Когда я говорю «Бог», рот остается сухим. Вы не вкусили Бога, слово остается бессмысленным.
Таким образом, я говорю, прежде всего, медитируйте. То есть просто чуть-чуть вкусите медитацию, пусть у вас появится краткий проблеск. Затем вы начнете действовать самостоятельно, и тогда вы станете наполнять другие шаги. Вам нужен проблеск, раньше в нем не было необходимости, вот поэтому-то я и ставлю акцент непосредственно на медитации. Когда вы будете медитативными, все потечет. Мне не надо говорить об этом, вы сами начнете делать это.
Когда вы медитативны, вы хотите посидеть молча и неподвижно: придут асаны. Когда вы будете медитативными, вы поймете, что у дыхания ритм тишины: последует пранаяма. Когда вы будете молчаливыми, медитативными, станете наслаждаться одиночеством, ваш характер изменится, вы не будете вмешиваться в чужую жизнь, вы будете ненасильственными. Вы будете настоящими, потому что, когда вы будете ненастоящими, вы потеряете внутреннюю уравновешенность. Если вы будете ненастоящими, вы сможете сэкономить пять рупий, но из-за своей неискренности вы потеряете так много внутри себя, теперь вам приходится терять новое богатство. Я никогда не видел человека, который был бы настолько глуп, чтобы просто за пять рупий потерял внутреннее сокровище, которое более ценное, безгранично ценное. Затем следует ям. Когда вы становитесь все более молчаливыми, жизнь становится спонтанной — нияма, внутренняя дисциплина, приходит автоматически. Немного помощи с вашей стороны, чуть-чуть понимания — и все выстраивается по порядку. Но первое — это знать, что такое медитация, все остальное следует за ней.
Иисус сказал: «Сначала отыщите царство божие, потом последует все остальное». Я говорю вам то же самое.
Этот страх естественен, и, как бы там ни было, хорош. Не надо отталкивать этот страх, он поможет. Все страхи не плохи, а всякое бесстрашие не хорошо. Порой бесстрашие — это просто глупость; иногда страх — это мудрость. Этот страх я называю мудростью, поскольку вы знаете, что это возможно. В прошлом вы упустили много Будд — существует большая вероятность, что вы и меня упустите, ведь вы хорошо научились упускать. Страх хорош. Он поможет. Страх мудр, он не позволит вам расслабиться и стать неосознанными, страх не позволит вам снова упускать.
Будьте благодарными страху, и никогда не забывайте, что страх не всегда плох. Когда вы обнаруживаете на тропе змею, что вы делаете? Вы просто отпрыгиваете. Вы боитесь ее? Вы — трус? Какой-нибудь идиот может сказать вам, что вы — трус, но что думаете вы?, что сделает Будда? Он еще быстрее вас отпрыгнет, вот и все. Оттого что он бдительнее, он заметит змею прежде вас, он заметит опасность прежде вас. У вас прыжок может занять какое-то время, поскольку вы так крепко спите. Будда прыгнет быстрее, вот и все. Но боится ли Будда змею? Нет, вопрос не в том, боится ли он ее или нет. Он просто бдителен и поступает согласно бдительности.
Этот страх сродни бдительности. Не называй его «скрытый страх»; лучше называй его «растущая бдительность», поскольку то, как вы называете вещь, имеет большое значение. Если вы называете чувство «страх», то вы уже осудили его. Если вы называете его «растущее сознание», то вы приняли его, дали ему высокую оценку. И если вы будете бдительными, то в этот раз не упустите. Все упирается в бдительность. Если вы будете осознанными, вы не упустите. Вы пропустили в прошлом, потому что глубоко спали, находились в гипнотическом состоянии. Ваши глаза были закрыты. Вы упустили, так как не могли понять, что перед вами был Будда. Если вы понимаете, что вот Будда, то как же вы можете упустить его? Если вы знаете, что это бриллиант, вы не можете выбросить его. Возможно, вы выбросили другие бриллианты, полагая, что это просто ракушки...
Я слышал суфийскую историю. Дело было так: один бедный факир шел берегом небольшого озера и споткнулся о мешок. Стояло раннее утро. Солнце еще не взошло, все еще было темно. Бедняк открыл мешок и ощупал то, что находилось внутри него, там лежали одни камни. Сидя на берегу озера, бедняк стал от нечего делать швырять эти камни в озеро. Они падали с брызгами, на месте их падения расходились круги... он наслаждался. Потом понемногу рассветало, тьма рассеивалась. К тому времени, когда достаточно рассвело, чтобы он мог понять, что же у него в руках, остался последний камень. Это был бриллиант. Бедняк стал вопить и плакать. Все камни были бриллиантами. Но теперь он не мог выбросить камень.
Возможно, вы выбросили целый мешок камней и Будд. В этот раз, если хотя бы маленькая толика бдительности пришла к вам, и свет озарил вас, как же вы можете выбросить это? Подобное невозможно.
