подавлялось. Не нужно было совершать катарсис. Но теперь все люди подавляются, и подавляются они столь многими способами, что понадобятся годы катарсиса, только тогда вы снова станете естественными. Вы собрали в бессознательном так много мусора, его надо выбросить. Прямо сейчас вы не можете двигаться по пути, сначала вам надо разгрузить себя.
Вы должны понять, что у общества есть собственные нужды, у каждой нации есть собственные нужды. И необязательно они — потребности личностей, проблема в этом. Потребность личности — быть счастливым, блаженствовать, радоваться в этой маленькой жизни, что дана вам. Такова потребность личности, но это не потребность общества. Обществу нет дела до того, счастливы ли вы или несчастливы: общество хочет, чтобы вы были более продуктивными, общество хочет, чтобы вы были сильными воинами, чтобы вы могли защищать общество, общество хочет, чтобы вы были великими учеными, поскольку наука — это сила. У общества есть свои потребности, а у личности — совершенно иные потребности.
В совершенном обществе не будет общества, только личности. В совершенном государстве не будет ни государства, ни правительства, лишь личности. Самое большее, можно позволить небольшое правительство. Например, за службой почты должно присматривать центральное агентство, или за железной дорогой должно смотреть центральное агентство, вот и все. Правительство должно управлять железными дорогами и присматривать за почтой и тому подобными вещами. И правительство должно быть негативной силой. Когда я говорю «негативная сила», я хочу сказать, что правительство должно следить за тем, чтобы ни один человек не вмешивался в свободу и жизнь другого человека, вот и все. Правительство не должно навязывать людям никакие позитивные правила. Этого достаточно: каждому человеку позволено жить собственной жизнью, поступать по-своему, и никто не вмешивается. Если же кто-то вмешивается, тогда подключается государство, в ином случае оно это не делает. Но подобное кажется всего лишь утопией. Слово «утопия» прекрасно. Оно означает «то, что никогда не случается». Утопия означает землю, которой нет, которая не существует, и не должна существовать; сама мысль о том, что она может быть, кажется невозможной.
Итак, я не учу вас, желать какую бы то ни было утопию. Все, что можно сделать, и все, что не оторвано от реальности, это стать бдительными, так вы выходите из путаницы. И прошу вас, не беспокойтесь о других людях, потому что никто не в силах вывести людей из путаницы, если они не хотят этого. Если они получают от своего хаоса удовольствие, пусть наслаждаются им. Если они чувствуют себя счастливыми в своем несчастье, пусть они будут несчастными, их свобода в этом. Не пытайтесь никому ничего навязывать, это переход границ, злоупотребление. На мой взгляд, это насилие. Разрешите каждому человеку собственное бытие и собственную свободу, тогда не будет нужды в катарсисе. Но прямо сейчас каждый человек вмешивается в жизнь другого человека, никто не хочет оставить вас в покое.
И используются такие тонкие техники, что, пока вы не станете чрезвычайно бдительными, вы не сможете узнать, какую технику использовали для того, чтобы сделать вас рабом. Религии утверждают, что, где бы вы ни были, Бог смотрит на вас. Это значит, что нигде нет никакой возможности быть одному и быть собой. Этот Бог кажется чересчур любопытным. Где бы вы ни были — даже в ванной комнате — он глазеет на вас. Даже там вы не можете напевать песню, даже там вы не можете строить гримасы в зеркале, даже там вы не можете немножко потанцевать сами с собой, нет. Бог смотрит. И «Бог» звучит очень серьезно: это старик с белыми волосами, белой бородой, у него всегда удлиненное лицо, он серьезен и смотрит.
Я слышал об одной монахине, которая принимала ванну, не снимая одежду. И кто-то сказал ей:
— Что ты делаешь? В ванной комнате ты можешь раздеться. Но она ответила:
— Бог все видит, так как же я могу оголиться? Это будет оскорбительно.
Но если Бог видит все, то, наверно, он и под одежду смотрит. Так в чем же дело? Вы все равно голые, вывод таков. Бог видит все: вы не можете избежать его. Забудьте же о нем.
Это тонкие техники. Общество создало в вас совесть, поэтому, что бы вы ни делали, совесть постоянно работает на благо общества. И общество внушило вам: «Это ваш внутренний голос». Это не ваш внутренний голос. Если вы родились в мусульманской семье, тогда у вас может быть четыре жены, и ваша совесть никогда не вмешается, вплоть до четвертой жены. С пятой женой придет опасность. С пятой женой ваша совесть заговорит, она скажет: «Это нехорошо». Но если вы — индуист или христианин, тогда разрешена только одна жена. С появлением второй возникли бы неприятности. Ваша совесть станет говорить: «Это плохо, нехорошо, безнравственно. Что ты делаешь? Ты должен любить только одну женщину, до самой смерти». Что такое совесть? У мусульманина другая совесть? У индуиста другая совесть?
Когда я был ребенком, у нас дома были запрещены помидоры, потому что я родился в джайнской семье, а помидор похож на мясо, просто похож! Нет в нем ничего от мяса. Гм?.. помидор так невинен и безвреден, но в детстве я никогда не ел помидоры, потому что в моей семье он был запрещен. И когда мне впервые в гостях у друга предложили помидор, меня вырвало. Заговорила совесть: я не мог поверить, что люди едят помидоры. Помидор — это такая опасная штука, он похож на мясо. Как же вы можете есть его?
Совесть — это ничто иное, как обман общества. Оно дает вашему внутреннему уму какие-то идеи, и оттуда они начинают действовать. Идеи подобны электродам Дельгадо. Едва заметные... куда бы вы ни пошли, общество следует за вами, спрятанное позади вас, внутри вас. Если вы делаете что-то противное обществу, вас мучает совесть.
Она — не настоящий внутренний голос, потому что настоящий внутренний голос не может быть разным для индуиста, мусульманина, джайна или христианина, нет. Настоящий внутренний голос будет одинаковым, потому что настоящий внутренний голос рождается не обществом. Настоящий внутренний голос исходит из самой внутренней сути вашего бытия, но для того, чтобы открыть это, надо пройти через все стадии медитации. Пока не растворятся все мысли, вы не можете слышать собственный голос. Общество так сильно заполнило ваш ум, что все услышанное вами будет попыткой общества манипулировать вами изнутри. Извне оно манипулирует полицейским и судьей. Изнутри оно манипулирует с помощью Бога, совести, нравственности, ада, рая и тысячи и одной вещи.
Поэтому нужен катарсис. Вы не естественны, и лишь через катарсис вы сможете снять с себя груз общества, освободитесь от общества. Когда вы свободны от общества, вы становитесь доступными природе; когда вы доступны природе, вы становитесь доступными существованию. А, на мой взгляд, существование и есть Бог.
По особой причине. Я настаиваю на том, чтобы сначала прыгать в дхьяну, в медитацию, а затем завершать все другие шаги, потому что вы потеряли вкус дхьяны, медитации, настолько сильно, что, пока вы не восстановите вкус, вам не придется наполнять все остальное.
Во времена Патанджали медитация была принятым фактом. Все медитировали. Каждого ребенка надо было посылать к гурукулу, в лесной монастырь. Там проходило основное обучение медитации, все остальное было вторичным. В возрасте двадцати пяти лет человек вернется в общество, но он узнал медитативность. Он будет жить в миру, но жить медитативно. К пятидесяти годам он снова готов вернуться в лес. А начиная с семидесяти пяти лет человек будет заниматься только медитацией.
Итак, если вы просто посмотрите на все время жизни, пусть она равняется ста годам, тогда в первые двадцать пять лет, в самом начале, дается вкус медитации — человек узнает ее аромат, ее благоухание. Человек узнает ее красоту, ее благословение, а потом человек приходит в мир. Теперь человек никогда не будет частью мира, он знает, что в лесу существует что-то прекрасное. Он познал одиночество, теперь человек, пребывая в толпе, в миру, никогда не будет дома. Он вкусил... теперь все другие вкусы не дороги ему. Человек будет в мире, выполняя свой долг.
Вот почему индуистские священные книги повествуют, что для человека быть в мире — это долг. Вас произвели родители — вам надо выполнить долг и произвести других людей, чтобы общество и цепочка не прерывалась, и река продолжала течь, вам нельзя блокировать реку. Но зов постоянно слышится. Человек работает в магазине, живет в миру, воспитывает детей, женится, он делает тысячу и одну вещь, но зов постоянно слышится. В определенные моменты, утром, когда рынок затихает, и мир все еще спит, человек встает... он погружается в медитацию, которую ему позволили узнать в его первые двадцать пять лет.