Баронесса выглядела вполне здоровой, если не считать темнеющего синяка под глазом и рассеченной губы. Я еле смог отлепить девушку, когда она повисла на мне, рассыпаясь в любезностях и поцелуях под неодобрительным взглядом Лим.

– Рано еще благодарить, – отстранил я Адрианну. – Тут много пленников. Кто-то из ваших есть?

– Да, около десятка.

– А остальные невольники?

– Лер Селин, бросьте вы этих плебеев. Какое нам до них дело?

– Если их выпустить, они помогут создать неразбериху наверху.

– Хорошая мысль, – поддержала Лу и принялась тут же выбивать решетчатые двери заклинаниями. Измученные люди начали постепенно выползать из своих нор.

– Слушайте сюда. Если хотите получить свободу, вам придется сразиться за нее. Грязный мусор, вы всю жизнь находились на дне общества. Разве вы не хотите отомстить?

Одухотворенная речь Лу не вызвала у освобожденных ни капли энтузиазма. Однако люди начали обыскивать оглушенных стражников, вооружаться и двигаться к выходу. Наверное, это привычка – всегда иметь при себе оружие. Вскоре мы отыскали людей Лаваскнехт. Пришлось потратить какое-то время на их лечение. Войска Тангальдо нас не беспокоили. Уже когда мы собирались уходить, ко мне пришел образ от Желтой, что не всех пленников выпустили. Последний несчастный находился в казематах для высокородных. Я быстро выбил дверь и вошел внутрь.

Помещение походило точь-в-точь на то, где держали баронессу.

– Жалкие черви, как вы посмели потревожить мой сон?! – послышался немного испуганный женский голос из угла помещения.

– Похоже, нам тут не рады.

Я развернулся и направился на выход из камеры. Снаружи поджидали Лим с Адрианной. В стороне стояли девять выживших гвардейцев Лаваскнехт.

– Скорее всего, это младшая дочь Тангальдо, – поведала баронесса. – Тюремщики говорили, что ее уже четыре года безвылазно здесь держат.

– За что?

– Не знаю. Барон никогда ее не любил. Вроде бы ее мать умерла при родах.

Ведьма решительно протиснулась в развороченный проем камеры. Я практически уверен, что действует Ли.

– Что ты делаешь, шалава? Отпусти меня!

Девочке на вид было лет десять, хотя жизнь в темнице явно на нее плохо повлияла. Худая, осунувшаяся, с синяками под глазами. Темно-русые свалявшиеся волосы, нос слегка сбит набок – когда-то, по-видимому, сломанный, яркие голубые глаза.

– Что уставился, боров? Нравятся девочки?

– Я бы на месте барона ее тоже в подземелье запер. Дурында, ты хочешь остаться здесь?

– Совсем дебил? Разумеется, нет.

– Эва, я думаю, вы с ней сработаетесь.

Лим дала девочке подзатыльник.

– У кого какие идеи?

– Мы неслабо порезвились по пути сюда. Добиваем остатки и проверяем сокровищницу, – высказала Лу, предвкушающе ухмыльнувшись.

– Поддерживаю, – Адрианна.

На пути наверх к парадному входу мы не встретили препятствий на пути. Оставшаяся парочка магов вместе со значительными силами забаррикадировались в дальних помещениях донжона. Выкуривали мы их оттуда до самого рассвета. Люди баронессы обездвиживали сдавшихся и занимались мародерством по дороге. Когда еще пограбишь на вполне законном основании? На третьем этаже одной из башен мы прижали группу Ривуса Тангальдо с приближенными в просторном помещении. Младший брат барона не делал попыток сопротивления. Разумный человек, несмотря на все слухи о нем. Раз уж мы вдвоем одолели большую часть замкового гарнизона вместе с четырьмя магами, то сражаться с нами такими силами и вовсе нелепо.

– Я восхищен вашим мастерством. Не желаете ко мне службу? – усмехнулся Ривус, полноватый молодой парень с куцыми усами. – Вы будете получать жалованье за этих четверых оболтусов. Нет, за восьмерых.

– У нас есть дела поважнее, – вежливо ответил я, чем вызвал звериный оскал на лице Ривуса. Какая-то магическая хрень вылетела из рукава молодого правителя, но застряла в моей плотной Банку.