причальной зоны в город. Широкий коридор вполне мог считаться даже не улицей, а дорогой, причём весьма оживлённой. Роботы на гусеничном ходу деловито тащили в сторону центра какие-то упаковки, тюки и контейнеры, а обратно гордо шествовали шестиногие аппараты, нагруженные коробками и бочками. На переднем шестиноге восседала симпатичная девица, но не было похоже, чтобы она управляла своим шагающим агрегатом.

Виктор посторонился и чуть не упал. Оказалось, что он одной ногой встал на траволатор[7] , который от этого пришёл в движение. Пограничник резко восстановил равновесие и позволил движущемуся тротуару нести его вперёд.

Лента дорожки плавно свернула в какой-то другой тоннель и неожиданно закончилась, почти уперевшись в круто поднимающуюся лестницу.

– Фигушки, мы теперь учёные, – пробурчал Афанасьев, вставая на нижнюю ступень.

Он не ошибся: эскалатор быстро вынес его на следующий ярус, и пограничник невольно сощурился: тут ярко и сильно било солнце. Поднял голову: синее небо с лёгким облачком, не спеша плывущим куда-то на восход. «Однако… Искусственное небо? Дорогое удовольствие…»

Не желая выглядеть тёмной деревенщиной, Виктор прекратил разглядывать чудеса местной техники и уверенно зашагал вперёд – туда, где по схеме должна располагаться городская администрация. Вокруг шумела самая обычная улица: сновали вездесущие ребятишки, торопились взрослые с озабоченными лицами, возле магазинов стояли живые рекламы – роботы-андроиды, похожие на клонов, но ещё более «неживые», с неестественными, точно наклеенными на лица улыбками. Они периодически орали, приглашая посетить именно эту лавочку, магазин, салон, кафе или ресторан.

Никто не обращал на них никакого внимания, только дети иногда сбивались в стайки и принимались передразнивать зазывал. Андроиды на издёвку никак не реагировали, но в конце концов из дверей выскакивал приказчик, метрдотель или сам хозяин, с бранью накидывался на непрошенных помощников, и те бросались врассыпную.

Как раз сейчас мимо Виктора промчался один из таких улепётывающих мальчишек. Пограничник ловко сцапал его за плечо и развернул лицом к себе. Тот задёргался, пытаясь вырваться:

– Пусти, дурак большой! – но быстро обнаружил, что все его попытки тщетны, и заныл: – Справился, да?

– Ты удивительно наблюдателен и точен, мой юный друг, – улыбнулся Афанасьев, а потом спросил: – Ты, парень, здешний или, как и я – приезжий?

– Вардорец, – задрал нос пацанёнок, сообразивший, что наказания прямо сейчас не последует. – А что?

– Расскажи-ка мне, вардорец: кто здесь самый честный скупщик шкур?

– А что мне за это будет? – тут же спросил мальчишка.

Виктор подумал и ответил вопросом на вопрос:

– Почём здесь мороженое?

– Самое лучшее? – глаза юного вардорца алчно загорелись.

– Самое-самое, – подтвердил Афанасьев.

– Два никоха. Нет, даже три!

– Понятно… Вот что, юноша: у меня есть четыре шкуры р’эц. Так вот: если цена меня устроит – получишь по одному никоха с каждой проданной шкуры.

– Договорились! – радостно возопил мальчишка, ухватил Виктора за рукав и потянул за собой. – Пошли!

Они свернули с центральной улицы и углубились в лабиринт коридоров. Спустились на два уровня вниз и почти сразу же оказались перед неприметной дверкой, над которой моргала вспышками и всё никак не могла разгореться до конца вывеска: «Ларл Этаор. Кож… М…ха Галантер…».

– Дуж Этаор – честный, – сообщил мальчишка. – Ему все одиночки сдают.

И они вошли внутрь…