так, что если бы я захотел их снять, то вот этот, со сканером, перекрыл одному сектор почти полностью, а второй только в тебя стрельнуть может.

Шедон посмотрел, покрутил головой…

– И что? – спросил он, все ещё не понимая, что хочет сказать Виктор. – Ну, вот если бы мы с тобой решили силой прорваться…

– Это если бы вместе, – перебил его Афанасьев. – А если я, которого они видят впервые, вдруг командир ДРГ федералов? Захватил тебя в заложники, вкатил тебе чего-то расслабляющего, а за каром кинул «поводок», по которому сейчас сюда мои бойцы идут?

– Ну, знаешь, – возмутился Башши. – Тут не только караул! Тут ещё…

– Вижу, вижу. Автоматический пулемёт вон за той заслонкой. И что? Я вот сейчас шлёпну этого старшего, со сканером, на второго пихну тебя, а сам выскочу с другой стороны, прокачусь под машиной и в два удара обоих уделаю. А потом вырвал с пояса пару кусков «замазки» и хана твоему пулемёту, или что там у вас. Заблокирую взрывом заслонку, и все! А там и мои ребята подтянутся: ворота вскроют, внутри шухер наведут, и ага! Вся верхушка заговора – на переработку, а остальным – каторга без срока. Нет, блин, – Афанасьев сокрушённо махнул рукой. – Зря я с вами связался. Если все остальное так же поставлено, то переворот вам только в детском саду устраивать. Да и то не факт, что получится…

Шедон задумался, потом наорал на караульных, заставляя их разойтись и встать так, чтобы не закрывать друг друга, и посмотрел на пограничника:

– Викт, так правильно?

– Нет! – рыкнул тот. – Вон ты… нет, ты, патлатый! Какого черта ты стоишь вместе со всеми?! Ты что не видишь, что пассажиров двое?! Видишь? Замечательно. А теперь скажи мне, жертва небрежности родителей и школьных учителей: кто, по- твоему, должен фиксировать второго пассажира?! Не знаешь? А я знаю! – Виктор выскочил из кара, и буквально за шиворот подтащил обалдевшего охранника к другой стороне транспортного средства, – Вот где ты должен стоять, огрызок! Понял, мать твою тагами на потеху?!

Башши смотрел ан все происходящее с весёлым любопытством, а потом захохотал:

– Ну, что, мясо?! Кончилась ваша спокойная жизнь! – проорал он, обращаясь к охранникам. – Кончилось счастливое детство, начинается суровая взрослая жизнь. Это, – указал он на пограничника, – ваш новый начальник безопасности, Викт Аван. Все про него слышали?!

Судя по тому, как засуетились караульные, кто такой Викт Аван они знали. Даже больше: они слышали кучу историй, в которых «подвиги» Афанасьева превращались в волшебную сказку. Только очень страшную сказку…

– Разрешите доложить? – подскочил к Виктору старший наряда. – На вверенном нам посту…

Но Афанасьев немедленно оборвал его:

– Ты мне скажи, дорогой: ты – от рождения дурак, или тебя в детстве долго и вдумчиво били по голове? – спросил он, разглядывая охранника. – Ты какого водяного мне тут рапортовать взялся?

– Но… как же?.. Дуж Шедон сказал… – сбился охранник. – Вы же теперь…

– Ага, – хмыкнул Виктор. – Очень интересно. «Дуж Шедон сказал». Обалдеть. А если дуж Шедон сейчас скажет, что я – бог- создатель? Ты мне молиться начнёшь? – он посмотрел на растерявшегося караульного, все ещё не понимающего, в чем дело, и пояснил: – Ты приказ видел о моем назначении? Тебе меня начкар представил? Тоже нет? Так какого же ты, – последовал краткий, но ёмкий экскурс в генеалогию охранника, – передо мной тут тянешься? А ну-ка вызови сюда разводящего!

– Э-э-м-м… кого? – спросил вконец ошалевший караульный.

– В каком смысле «кого»? – теперь опешил уже Афанасьев и в изумлении повернулся к Шедону: – Башши, ответь: кто из нас сошёл с ума? Я или вот это вот? – указующий перст уткнулся в охранника. – Что, разводящего нет?

– Ну-у… – смутился Шедон. – Понимаешь, Викт…

– Понимаю, – и пограничник с видом человека, всходящего на эшафот, обречённо махнул рукой. – Уже все понял. Значит, караульная служба на объекте отсутствует. Мило, мило. Ну, пойдём, удивишь меня ещё чем-нибудь…