Небольшой кар на магнитной подушке, вызывавший своей формой в памяти Виктора слово «паланкин», легко переныривая с яруса на ярус, неторопливо плыл по улицам и переходам Вардора. Башши, совсем уже успокоившийся, негромко повествовал Афанасьеву историю подготовки революции на Океане.

– Эх, Викт, надо было тебя раньше к нам перетянуть, – Шедон покачал головой. – Видишь, какая штука: не хватает нам настоящих офицеров. Нет, в армии у нас многие послужили, да вот незадача – выше сержанта, почитай, никто и не поднялся. А нужно – очень нужно, чтобы кто-то взял военное дело в свои руки. Твёрдые и умелые, навроде твоих… – он шлёпнул ладонью по колену. – Я до сих пор на тех обезьянок, которых ты тогда на фабрике с собой взял, нахвалиться не могу. Знаешь, вот впервые увидел, что может сделать настоящий командир из простого мяса. Даже пожалел, что когда сам в армии служил, мне такой офицер как ты не встретился. Сейчас бы уже в майорах ходил, верное слово!

– Или в могилке братской лежал, – хмыкнул пограничник.

– Э-э-э, врёшь! – Башши снова припечатал ладонью по коленке. – Врёшь! С такими как ты в могилы ложатся редко. Да и потом: что я, здесь на дно отправиться не могу? Рыбкам на корм? Легко. Только теперь у меня и здесь шансы помереть в своей постели выросли. Теперь ты – с нами. Дела пойдут. И помяни моё слово – ты не пожалеешь!

Виктор слушал эту болтовню в пол-уха, незаметно стараясь запомнить дорогу. Он уже давно понял, что они едут не совсем обычным путём. Кессоны корпорации располагались в нулевом ярусе, а они сейчас двигались уже по минус второму. «Подземный шлюз? – предположил пограничник. – А вот это уже серьёзно. Не факт, что ракеты с орбиты достанут…»

В своих рассуждениях Афанасьев окончательно уверился, когда они миновали последний, минус шестой, ярус. Кар нырнул в какие-то неприметные ворота, оказавшиеся дверями грузового лифта, и устремился вниз. Как ни старался Виктор скрыть своё изумление наличием в Вардоре неизвестных уровней, Башши все же заметил и жизнерадостно заржал:

– Что, дружище, не ожидал? Вот так-то: в нашем городе есть много того, что не видно посторонним!

Афанасьев промолчал, а про себя вспомнил цитату Шекспира: «Есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам…»[21]. Лифт опустил их ещё уровня на три, после чего створки распахнулись. К удивлению Виктора, перед ними оказался ещё не шлюз, а длинный, уходящий в темноту коридор, слабо освещённый аварийными лампами. «Паланкин» двинулся туда, в темноту, причём теперь он шёл значительно быстрее и все увеличивал и увеличивал скорость. Лампы на стенах замелькали, постепенно сливаясь в единую тусклую световую полосу…

Неожиданно все закончилось так же резко, как и началось. Кар затормозил перед громадными стальными воротами, от которых к прибывшим немедленно подошли трое. «Форма охранников корпорации, но без фирменного знака, – отметил Виктор. – Да и вооружение явно тяжеловато для охранников.… А это ещё что? Ну-ка… Точно, рупь за сто – автоматическая огневая точка! Ого! Серьёзно этот шлюз стерегут…»

– Покажи им карточку, которую тебе дал Ларс, – сказал Башши, доставая из кармана своего костюма жёсткую карту- пропуск.

Один из охранников взял пропуска и по очереди сунул их в портативный сканер. Остальные двое настороженно следили за гостями, нацелив на них стволы.

– Ты что, тоже в первый раз здесь? – усмехнувшись, спросил Шедона пограничник.

– Да нет, почему? – удивился Башши. – Я здесь чуть не каждые два дня бываю.

– Тогда чего твои орлы в тебя целятся? Они что, не в курсе, кто ты? Новобранцы?

– Н-нет, – озадаченно протянул Башши. – Они всегда так делают. А что?

– Выпендриваются – сообщил Афанасьев уверенно. – Показывают тебе и Ларсу, что, мол, не зря хлеб свой едят. А встали