ветер. – Отныне она моя.

– Я беру его в мужья, – повторила Алекса едва слышно и сжала его руку. – Отныне… отныне он мой!

Это прозвучало почти торжественно, и дядя странно посмотрел на нее, а после переглянулся с женой.

Пришедших к себя молодоженов (хотя Алекса все еще не верила в это) провели в отдельную комнату, и они наконец остались вдвоем в полутемной прохладной комнате с открытыми окнами, сквозь которые влетал ставший безобидным и игривым ветерок. Алекса, дрожа от непонятных чувств, которые волной снизу вверх нахлынули на ее тело, подошла к низкому столику с несколькими бутылками – кажется, вина, но в одной из них был особый «коктейль» для вампиров – девушка издалека чувствовала кровь, впрочем, она была не голодна. Только горло пересохло, потому Алекса решила налить себе вина.

Кирилл, лицо которого было каким-то совершенно чумным, в это время скомандовал:

– Раздевайся!

– Чего? – вздрогнула девушка.

– Раздевайся, говорю! Глухая тетеря!

– Так сразу? – даже как-то растерялась обычно бойкая Алекса.

– Угу, – раздался глухой голос – кажется, Кир стягивал с себя какую-то часть одежды.

Не оборачиваясь, девушка принялась снимать с себя одежду – сначала ритуальную мантию, затем платье – длинное, до пят, легкое, почти невесомое, с объемной отделкой из стразов на топе с круглым вырезом. Его нежный мятный цвет подчеркивал яркость огненных кудрей. Конечно, на свою свадьбу Алекса – тайный романтик – хотела бы наряд, как и положено, белоснежный, да только кто ее спрашивал? Какое платье дали добрые родственницы, ибо родственникам было не до такой малости, как одежда, то она и надела.

– У тебя что там… Ты чего делаешь?! – повернулся в ее сторону Кирилл, увидевший, что его невеста, а ныне уже и жена осталась в одном нижнем белье. Сам он оставался в джинсах и рубашке и просто снял мантию. Рукав, кстати, закатал, чтобы получше рассмотреть клеймо, уже больше похожее на шрам.

– Раздеваюсь, – огрызнулась Алекса, пытаясь закрыться платьем. Она в душе успела обругать себя триста раз за эти секунды. – Сам сказал.

– Извращенка. Даже не знаю, хорошо или плохо, если жена извращенка. Ну да ладно. Я хотел, чтобы мы посмотрели наши клейма, – важно сообщил Кирилл. – Надеюсь, твоя чугунная башка помнит, что по нашим старым добрым магическим традициям после свадебного ритуала либо тату делают, либо клейма ставят? Мне очень интересно посмотреть.

– Ну, так смотри, чего на меня вылупился? – мрачно спросила Алекса, которой некоторые обычаи магов казались совершенно глупыми. – Отвернись, я оденусь.

– Я бы мог сказать на это банальное: «Что я там не видел», но вдруг у вас, вампирш, все по-другому? – заржал Кирилл, глупыми шуточками явно снимая напряжение.

– Ты просто верх остроумия. Так шутишь, что от смеха селезенка отказала, – поджала губы Алекса. Ну вот, все опять по- старому.

– Она у тебя не из-за шуток отказала. А из-за беспробудного пьянства. Знаю я, как вы со своей подруженькой налакались. Просто идиллия – человек и вампирша, обнялись и поют на балконе песенки Стаса Михайлова во все горло. А между прочим, моя смена была дежурить.

– У нас был другой репертуар. Стоп! Вы еще и дежурили около меня?!

– Не около тебя, а около твоей подруженьки, – поправил ее Кир. – Ты же в курсе, что носферату – ее точная копия? Или наоборот, Лиза ее точная копия.

Алекса печально вздохнула. Историю о прапрабабке подруги она уже знала.

– Моей подруге что-то грозит?

– Не думаю. У меня сложилось впечатление, что ее прапра хотела ее как-то предупредить, чтобы она опасалась Генри. Ты знала, что Елизавета Хвощинская была слабой ведьмой и в твоей подружке тоже кое-что есть? В ней есть что-то ведьмовское, не замечала? Именно поэтому она с такой легкостью всегда очаровывала мужчин.

– Я всегда утверждала, что она та еще ведьма. – Алекса плюнула на попытки натянуть платье и завернулась в плед. Волосы она тоже распустила, так как от прически немного болела голова. А может, от всей ситуации вокруг. Сев на край просторной кровати, рыжая отхлебнула вино и задумчиво посмотрела на клеймо на предплечье. Кинжал в языках пламени. Клеймо поставили, видимо, с использованием вакцины, локально блокирующей регенерацию – именно поэтому оно не исчезало ни у Алексы, ни у Охотника.

– Не знаю, что это значит, но круто получилось. – Кирилл, все еще стоя посреди комнаты, разглядывал свое клеймо,