А я… я глядела на левую руку Люцианы Береславовны.

Кожа белая.

И вновь же шрамы белые, тоненькие, будто ниточки шелковые для шитья прилипли. И видны-то только на солнышке…

– Как-то… стеклянная колба лопнула. Вот и посекло, – Люциана Береславовна коснулась руки осторожненько, будто бы болели шрамы.

А я поняла – и вправду болят.

Ноют.

Не тело – душа, и не было никакой колбы, ни стеклянной, ни парпоровой. Другое за ними стоит да не отпускает. Что? Не моего ума дело.

– Возвращаясь к теме нашего… урока… какие плюсы и минусы в таком вот, нетрадиционном подходе к магии?

И вновь пальцы свои гладит да с меня ответу ждеть. А у меня вдруг будто бы прояснение случилося. Разом бояться перестала… коль болит душа, значит, есть она. А есть – то и человек живой.

Чего его бояться?

– Долго это, – говорю, осмелевши. – Надобно схему чертить и по правилам всем, ежель где ошибешься, то и наново придется перечерчивать.

– Хорошо.

– Затое силы надобна самая малость…

– Именно… сил начертательная магия почти не требует… – Люциана Береславовна перстенек на мизинце крутанула, с камнем красным. – Поэтому почти любой человек, в ком хоть капля силы есть, сумеет запустить схему. С другой стороны, вы, безусловно, правы в том, что тот, кто обращается к схемам, должен быть предельно аккуратен. Любая ошибка в лучшем случае сделает заклинание бессильным, а в худшем… в худшем возможно извращение сути его с непредсказуемыми последствиями. Таким образом, вновь же, экстраполируя…

– Чего?

– Не «чего», Зослава. Следите за речью, право слово… и перебивать собеседника, даже если вам что-то непонятно, крайне невежливо. Дождитесь, когда он закончит, а затем спрашивайте. Экстраполяция – это перенос свойств…

Ага… объяснила.

Одно непонятное – другим. Мы заклятья переносу на курсе третьем проходить станем, так Архип Полуэктович говаривал.

– …возвращаясь к вашему ночному приключению, какие напрашиваются выводы?

Я роту открыла.

И закрыла.

Выводы?

А какие выводы? Нехорошие… небось чужих в Акадэмии нетушки… и значится, ктой-то, мне знакомый, вздумал от Евстигнея избавиться.

…нет, не этого от меня Люциана Береславовна ждет.

Сидит.

Усмехается.

Колечки с перстеньками перебирает. И будто бы вовсе меня не видит…

– Он… тот, который ночью… он знал, что Евстигней хворый… и сумел дозваться… повести туда, куда ему надобно…

– Верно, – кивнула Люциана Береславовна. – Магия разума… тонкое воздействие, опять же, требует невероятной сосредоточенности, потому что разум любого человека ощущает чуждое влияние и стремится обрести свободу. Во сне защита ослабевает. И если человек болен, то болезнью его именно во сне управлять проще. Что еще?

– Он… умеет чертить.

– Полагаю, под этим вы подразумевали, что наш неизвестный злоумышленник в достаточной мере владеет навыками начертательной магии, чтобы построить сложное многоуровневое заклинание. Вновь верно.

От же… говорим, навроде, об одном, а слова разные, и у нее красиво выходит, а я… что линии кривые в заданной схеме.

– Не студиозус это, – шепотом произнесла я и взгляд отвела.

– Что ж… здесь можно и поспорить, но не стану. Сколь бы талантливы студиозусы ни были, но некоторые моменты схемы указывают на старую школу. Очень старую… в учебниках нынешних такие нюансы опущены… да и вообще, полагаю, в книгах вряд ли удастся отыскать несколько связок. Удивительной красоты конструкция вышла… как бы там ни было, но вы в одном правы.