под разгрузочным жилетом?»

Тим понимал, что в его распоряжении очень мало времени – ведь в любой момент количество вражеских воинов могло удвоиться, а то и утроиться. Поэтому он атаковал решительно и быстро, не тратя лишние секунды на фехтовальные приемы. Зная мощь своего меча, Тим схватил его двуручным хватом и рубанул противника по корпусу.

От подобного удара чрезвычайно трудно уклониться. Сам Тим в таком положении попытался бы блокировать атаку. Но противостоящий ему боец то ли проморгал ее, то ли был сильно потрясен первым выпадом Тима в грудь. Так или иначе, он не рискнул выставлять блок палашом, а попробовал отпрыгнуть в сторону. И совершил роковую ошибку.

Толчковая нога поехала на мокрой глине. И вместо того чтобы избежать удара, неудачливый противник Тима поскользнулся и, уже падая, подставил спину под опускающийся меч. Клинок раскроил бедолагу едва ли не на половину, и поединок закончился, толком не начавшись.

Как бы не торопился Тим укрыться в зарослях, но рассудок подсказал иное решение. А все потому, что помнил о наличии огнестрельного оружия у двух уничтоженных врагов. Ненадежное оружие только что убитого бойца Тим поднимать не стал – ведь оно по каким-то причинам не выстрелило. Но вернулся к первому трупу и подобрал валяющийся на земле автомат. И лишь после этого прислушался.

Справа по-прежнему продолжалась стрельба – но редкая, с большими паузами. Тим решил, что туда соваться не стоит, чтобы случайно не подвернуться под пулю. Он не имел навыков огневого боя и плохо представлял, как себя вести в подобной ситуации.

«Лучше я сориентируюсь на местности, – подумал Тим, – и попытаюсь определить, кто на нас напал. А дальше – по обстоятельствам. Получится – уничтожу гадов. Не получится – соберу информацию и вернусь на Стадион».

Тим понимал – после того, как они попали в засаду, оправдаться перед Гермесом будет очень сложно. Но это необходимо сделать, чтобы спасти Алену. Значит, он должен выяснить как можно больше подробностей и при этом остаться в живых. А при таком раскладе удобнее действовать самостоятельно. Да и маркитантам особо доверять нельзя.

Тим вернулся в заросли и крадучись двинулся между разлапистых кустов к развалинам котельной. Неизвестный ему неприятель, скорее всего, изначально засел именно там, за стенами. И если получится подобраться с тыла…

Интересно, сколько этих гавриков всего осталось? Если трое-четверо, то вполне по зубам. Ведь у него теперь есть автомат. И стрелять он, считай, умеет. Ну, почти умеет. Надо всего лишь нажимать на рычажок, закрытый скобой, и пули сами вылетят. А чтобы стрелять точно, необходимо наводить ствол на цель. Так что, должно получиться. Лишь бы патронов хватило.

Дождь продолжал лить, как из ведра. Вернее – из огромного количества ведер сразу. Небо сплошь затянули черные тучи, и видимость была, наверное, как у небезызвестного удильщика в заднице. Хотя Тим никогда не встречал удильщика – ни живого, ни мертвого – и имел самые смутные представления о его заднице, но именно так он и подумал, пробираясь между кустов. Хорошо еще, что это были не кровососы – а то ведь в такой полутьме можно запросто угодить в их крепкие объятия.

С другой стороны, его в зарослях тоже толком не различить. Да и шагов из-за шума грозы и дождя никто не услышит… Подумав об этом, Тим остановился и прислушался. И через несколько секунд убедился в том, что стрельба под биороботом окончательно затихла. И как это понимать? Противники разбежались, спасая свои шкуры? Или перебили друг друга? И что это означает для него?

При любом раскладе он должен обследовать эти развалины – развалины котельной, как их назвал хорунжий. И необходимо хотя бы осмотреть трупы. Если он вернется на Стадион с пустыми руками, ему несдобровать. И Алене тоже.

Тим, прячась за кустами, приближался к стене котельной маленькими шагами, даже шажочками. Не потому, что не мог идти быстрее, а потому что сильно скользил по глинистой почве и боялся ненароком упасть. А еще он опасался провалиться в какую- нибудь яму, так как почти ничего не видел под ногами. Не видел из-за плотного тумана, который появился внезапно и теперь стелился, как дым на торфянике.

Это было странно, потому что тумана при сильном дожде не бывает – разве что небольшие испарения. Но Тим о подобных нюансах не знал в силу своего минимального жизненного опыта. Просто туман мешал ему передвигаться быстрее. А еще немного пугал, наводя на неприятные ассоциации с Долиной Предков.

И вдруг Тим заметил человека. Вернее, не человека, а размытый контур человеческой фигуры. Тим как раз остановился, собираясь осторожно обогнуть куст с торчащими ветками. Поднял голову – и замер.

Незнакомец виднелся в пустом оконном проеме, давно лишенном рамы, и, кажется, смотрел прямо на Тима. Вот почему тот замер и несколько секунд стоял не дыша. Но и незнакомец не двигался. Лишь периодически на уровне его головы загорался красненький огонек. И тогда Тим понял, что человек курит цигарку, а его не различает из-за высокого ветвистого куста и дождевых