— Да нет, спасибо, не хочется, — криво усмехнулся он. — Вы с Леоном прирожденные пилоты, а я, как ты говоришь, так и буду телепаться в хвосте.

— Ну это мы еще посмотрим, — ответила Литта и потянулась. — Пойду умываться, а потом — на перевязку, боец. Вижу, ты уже вполне бодр, так что скоро снова станешь ребят гонять!

— Ты мне нож-то верни, — напомнил Фальк.

— Не верну, пока в строй не станешь, — серьезно сказала Литта. — Зачем он тебе сейчас? Колбасу резать?

— Какая же ты… — он помолчал, подбирая слово, — зараза!

— Да, меня пилюлями не вылечишь, — двусмысленно ответила она, подхватывая его под руку. — Марш на койку. Я сейчас приду, только отмоюсь.

— Леон-то где?

— А он улетел уже, его дома ждут. Так что если захочешь покататься на той пташке, собери себя в кучу и выздоравливай поскорее.

— Я ему даже спасибо не сказал…

— Да и не надо, он и так все понимает, — улыбнулась Литта. — Я скоро. Жди.

«Тебя бы я ждал вечность, — подумал Фальк с горечью и вспомнил сочувственный взгляд Леона. Впрочем, и тому несладко, если не соврал, конечно. — И, уверен, дождался бы. Но не судьба».

— Я пришла! — сказала Литта, встряхивая мокрыми руками. — Ну-с, больной, не отбивайтесь, приступим…

Он довольно скоро поднялся с койки, хотя летать еще не пробовал, Литта что-то нашептала начальнику, и тот вылеты запретил. Ну хоть в штабе Фальк был в состоянии работать, да и на земле курсантов мог погонять. Или хоть механиков пропесочить, совсем обленились!

— Фальк, не спи, — сказала ему Литта, ввалившись в комнату. Он как раз прилег отдохнуть после дежурства.

Она так и осталась жить у него, хотя он считал это совершенно неприличным. Девушку, однако, ни слухи, ни сплетни не смущали, тем более Фальку действительно черной завистью завидовал весь личный состав мужского пола.

— А куда твоя раскладушка делась? — спросил он невпопад.

— Убрала, чтобы ты об нее не спотыкался. У тебя под койкой лежит.

— Погоди, а почему ты с рюкзаком? — заметил Фальк.

— Так отпуск у меня! — засмеялась Литта. — Забыл? Инструкторам полагается отпуск, а я дома давно не была… Так что ты остаешься за главного, старшего и единственного инструктора.

— Начальник все равно летать не позволяет.

— Правильно делает. Ты пока молодежь по теории подтяни, а то многие штопор от пике не отличают, — сказала она, скинула рюкзак и присела к нему на койку. — И механиков попинай. Я, как говорит начальник, убедительней, зато ты дотошный и занудный. Пусть пацаны как следует выучатся, где там что в двигателе, а то так вот пойдут на вынужденную и будут сидеть в чистом поле, подмоги ждать, а ее может и не случиться… Как нога?

— Дергает иногда, но терпимо, — пожал он плечами.

— Ты уже раз дотерпелся, — сказала Литта сердито. — Где именно? Тут?

— Что ж ты делаешь?! — взвыл Фальк, когда она бесцеремонно ткнула пальцем ему в колено.

— А куда отдает? — не обратила внимания она.

Он показал.

— По идее, тут нерв проходит, видимо, он и дергает. Так-то у тебя нормально уже все, только ты не скачи козлом, опять что- нибудь натрешь, — фыркнула Литта, погладив его по бедру, и Фальк дернулся. — Так, постарайся не убиться, пока меня нет. Вот тебе обезболивающее… и учти, отравиться насмерть ты этой дозой не сможешь, но если слопаешь все разом, блевать будешь отсюда и до послезавтра, ясно? А вот это, — она сунула ему баночку, — втирай почаще. Кожа огрубеет, не так больно будет ходить.

— Где ты берешь все эти народные средства, а? — спросил он сумрачно.

— Кое-что сама стряпаю, бабушка научила, — улыбнулась девушка. — Ну и старший брат подкинул чего-ничего, когда прилетал навестить, я попросила.

Видел Фальк этого брата: высоченный широкоплечий блондин, раза в два больше Литты, он ее одной рукой поднял на радостях. Видимо, отец у них и впрямь был гигантом, только Литта не в него удалась и мастью, и ростом.