миров, в которых, вероятно, находилось таинственное сокровище, усыпили свою личность-основу и, судя по всему, задали своим реинкарнациям маршрут, дабы, перерождаясь, гарантированно исследовать все отведенное под их ответственность пространство.

– К чему-то ведешь? – нахмурился я.

– Ага. – Печально улыбнулся Вереск. – Считай, что я прямо заявляю о том, что все взаимосвязано. И эта давняя легенда, и столкновение миров, и твое здесь появление. Имея в виду то, что ты Меор, да еще и Идущий, становится совершенно очевидно – все, что тут творится, творится неспроста.

Моя голова затрещала, сопоставляя факты и складывая пазл.

– Поправь меня, если я где-то ошибся, – осторожно начал я. – Я так понимаю… Искомая цель находилась в одном из миров, которые подверглись уничтожению, но, не без твоей помощи, переродились в виде Альмариона.

Илан медленно кивнул.

– Хочешь сказать, что Первые пытались разрушить несколько миров, чтобы уничтожить то, что является конечной целью этих Идущих и, возможно, обладает властью над существованием самих Меор?

Он снова кивнул, не проронив ни звука.

– Но это… – Я задумался.

Уничтожать то, что было сотворено тем, кого почитаешь как своего родителя, просто исходя из каких-то своих предположений и построенных на них взглядов, довольно глупо. Впрочем, многое мне неизвестно. Да и вообще, как бы я повел себя в подобной ситуации? Растерялся и опустил руки? Или, может быть, действительно, резко и решительно бросился избавляться от угрозы привычному миру? Кто его знает.

Вереск передернул плечами и произнес:

– Вообще-то это пока что недоказанное предположение. Но к подобным выводам приводят многие косвенные факты. И если это так, то Первые совершили непростительный, с моей точки зрения, проступок. Гибель стольких живых существ и, что не менее важно, гибель целых миров – это недопустимо. Мне нет никакого дела до Меор. Даже если все они вымрут в одночасье, миры будут все так же существовать, а мы, Илан, все так же будем следить за их состоянием. В данный момент, пока мы говорим, Альмарион медленно гибнет. Из-за этого не так давно я воплотил в жизнь многие годы готовящийся проект восстановления целостности мира, но мне помешало то ли мифическое наследие Творца, то ли нечто, использовавшееся Меор как катализатор катастрофы, – теперь это не суть важно. Важно лишь то, что из-за этого пал Чатран. Погибло множество живых существ, а я оказался почти полностью развоплощен и позже привязан к подготовленному на всякий случай Источнику, что расположен в Сумеречном лесу. При этом отсрочить разрушение мира не удалось даже на год. Альмарион все так же умирает.

– По этой самой причине теперь я вынужден помогать тебе. В противном случае, все окружающее нас прекратит свое существование, – закончил я за него.

– Именно так. Конечно, до этого момента еще, скорее всего, не одна сотня лет, но конец неизбежен. До точки невозврата времени осталось и того меньше.

– Я так полагаю, других помощников у тебя на примете нет? – уже зная ответ, поинтересовался я.

– Совершенно верно. – Кивнул Вереск. – И еще кое-что… Если мы не исправим ситуацию, чтобы покинуть эту ловушку, даже попытка твоего перерождения в другом мире может не сработать. Этот капкан для таких, как мы с тобой.

Следующие пару минут я тихо, с чувством, ругался по-русски, всеми известными мне нехорошими словами. Вереск лишь терпеливо пережидал мой эмоциональный взрыв, просто шагая рядом.

– Будем надеяться, мы справимся. Как ни странно, быть живым мне нравится, – наконец произнес я. – Вот только с чего мне начинать поиски?! Я ведь даже никакого представления не имею о том, что конкретно должен искать!

– Эм-м… – Илан неопределенно пожал плечами. – Если честно, не знаю. Ищи все древнее, редкое или просто могущественное. Кстати, можешь начать с рунегримского артефакта, хранящегося у отца девочек. Я навел кое-какие справки и получил подтверждение, расспросив маркизу. Довольно высока вероятность, что эта вещица может иметь какое-то отношение к нашей цели…

Король Ишрантара готовился отходить ко сну, когда в дверь его спальни кто-то нетерпеливый постучал. За приоткрытым окном царил поздний вечер, и кому бы то ни было требовалась очень веская причина, чтобы заявиться в это время в личные покои правителя.

– Войдите! – устало произнес Ардэн и только вздохнул, когда увидел на пороге Париона.