– Не в этот раз, – произнес Вереск. Оказалось он тоже тут. По правую руку от меня.

– В каком смысле? – спросил я, повернувшись на голос.

– Та конструкция, которой тебя приложили, очень неудачно легла на очередную перестройку твоего тела. Половину лица тебе придется какое-то время скрывать от людей, чтобы не возникало лишних вопросов. Шрам остался не из тех, которые украшают.

– Это не навсегда? – глухо уточнил я. Новость не то, чтобы ошарашила, но оказалась не из приятных.

– Нет. – Получил я успокаивающий ответ. – Но восстановление будет долгим.

Я поднапрягся и, осторожно потянувшись, принял положение полусидя.

– Что с Лииной? Она жива?

– Жива твоя Лиина, что ей сделается. Что ты за сказочные чары на нее наложил, я так и не разобралась, – пробурчала целительница. – Твое творение не только поддерживало в ней жизнь, пока я за нее всерьез взялась, но и помогло в лечении. А потом заклинание просто испарилось. Спас девицу, герой.

Я не стал уточнять, что это было вовсе не заклинание, а нечто, чему я название дать затрудняюсь.

– Но мог бы действовать более разумно и экономно. Под конец ты вообще вразнос пошел, – внес свои пять копеек Вереск. – После твоего выступления я едва успел допросить последнего живого разбойника, пока тот дух не испустил.

– Кажется, я себя не очень хорошо контролировал, – признался я.

– Оно и видно.

Во время схватки не было времени обращать внимание на многие моменты, но сейчас я осознал, что действовал как во хмелю. Воспоминания изобиловали смазанными картинками и невнятными вспышками образов. Если бы не мои исключительные на тот момент возможности, меня бы в таком состоянии сразу легко раскатали в тонкий блин.

– А что с Ингой? – спохватился я.

– Вторая девушка? Оставили там. Она была без чувств, но невредима. Перенесли ее в ближайший дом, потом забрали тебя с раненой девочкой и ушли.

Причем я ни на секунду не засомневался, что именно ушли, а не убежали. Что ни говори, а бывший учитель на такое вполне способен.

– Где мы находимся? – сменил я тему разговора и включил магическое зрение, которому бинты и мои закрытые глаза были не помеха. Осмотревшись, к сожалению, помимо потоков свободной магической энергии я смог увидеть только яркий силуэт целительницы и сияющее средоточие Силы, которое, похоже, излучал недобог. В этот момент он немного сместился в сторону, и я заметил, что за ним располагается еще одна магическая структура, довольно слабая. Формой она напоминала лежащего человека. Должно быть там уложили Лиину.

– Заняли свободный дом в местных трущобах, – известил меня Вереск. А затем обратился к Эйре: – Снимай с него тряпки. Состояние уже давно стабильное.

– А не рано? – усомнилась целительница.

– Кажется, я в порядке, – успокоил я ее. – Не сказал бы, что мое самочувствие идеальное, но в целом вполне сносно.

– Откуда вы такие взялись на мою голову?! Столько загадок, а спрашивать тревожно, – пробормотала магесса, сматывая полоски ткани с моей головы. – Чует мое сердце, все ох как не просто.

– Не только у вас, госпожа магесса, много вопросов. Я бы тоже был рад получить парочку ответов, – пробубнил я, прикидывая, сколько слоев бинтов на меня намотали.

– Получишь ты свои ответы. Только потом не жалуйся, что проблем прибавилось.

– А их бы не было, не знай я ничего? – произнес я, чувствуя, как с меня спадает последний слой ткани.

– Нет. – Вздохнул Вереск. – Никуда бы они не делись. Но ты бы мог еще немного пожить спокойной жизнью.

Тут мне стало немного страшно. Если это называется спокойной жизнью, то какая же тогда будет не спокойная?!

– Глаза можно открывать. Только не спеши, – скомандовала целительница, и я медленно приподнял веки.

Кожу правой стороны лица неприятно стягивало, но моргать выходило без каких-либо трудностей. Я посмотрел на Эйру и отметил, что та довольно сильно изменилась с момента нашей последней встречи, причем явно в лучшую сторону. Она помолодела и даже, кажется, похорошела.

Целительница под моим взглядом вздрогнула и поежилась.

– Теперь я понимаю, о чем говорил Вереск. Действительно жуткое зрелище, – выдохнула она полушепотом. – Когда я рану обрабатывала, глаза закрыты были, веко я потревожить побоялась. А теперь…

– Зеркало есть? – Нахмурился я.