— Ты поэтому не стала звонить мне, когда кар начал падать? — спросил Тамир тихо. В голосе прозвучали напряжение и… толика грусти.

Я мотнула головой. Потом поняла, что врать — глупо, и кивнула. Добавила поспешно:

— И это тоже.

— Но? — точно уловив интонации, подтолкнул муж.

— Но главная причина в другом. Просто ты был далеко и помочь все-таки не мог, а я…

— Привыкла решать свои проблемы самостоятельно, — закончил Тамир.

Тамир был не первым, кто упрекал в излишней самостоятельности, но прежде подобное не задевало. А сейчас я устыдилась и опустила глаза. И поняла — больше не буду. В смысле, научусь реагировать иначе. Попробую измениться. По крайней мере в том, что касается отношения к мужу.

— Значит, ты решила, что на Лейлу повлиял Кайлин, — возвращаясь к теме, сказал Тамир. Хмыкнул, выдержал паузу и добавил: — А во время этого полета она только с Кайлином общалась? С кем-то другим поговорить не могла?

Невзирая на вопросительные интонации, главнокомандующий не спрашивал. Я же… вздохнула и снова потупилась. Разумеется, могла. На корабле находилась уйма народа. Плюс возможность выйти в сеть или созвониться по коммуникатору тоже никто не отменял.

— Допросить Лейлу вы не готовы, — сказала я, — но проверить ее коммуникатор и планшет все-таки реально. Дистанционно. По сети.

— Это слишком рискованно, — отозвался Тамир. — Если подобное вторжение засекут, то мы опять-таки имеем все шансы усугубить конфликт с Альянсом. Пока нам остается только наблюдать.

Я, разумеется, поверила, но…

— И все? Неужели больше никаких вариантов?

— Варианты есть. Но я еще не решил. Размышляю.

Спорить или подталкивать я, конечно, не стала. Вместо этого встала, чтобы отнести к мойке опустевшую тарелку Тамира и собственный недоеденный ужин.

А когда вернулась и снова уселась за стол, напомнила:

— Ты считаешь, что говорить о моем возвращении не стоит. Почему?

Губы мужа дрогнули в новой улыбке. Не очень радостной, но все-таки…

— Слишком много неизвестных факторов, — пояснил он. — Я действительно убежден, что пока тебе лучше оставаться в тени. Подальше от всего этого. — И после паузы: — Экстремальные ситуации часто вскрывают лед, поднимают на поверхность грязь, которая прежде была незаметна. Именно этой грязью я сейчас и занимаюсь.

— То есть мое поведение, эти прятки… ты не осуждаешь? — не поверила я.

Главнокомандующий военных сил Риторы глянул остро…

— Не осуждаю. Более того, готов признать, что твое исчезновение принесло некоторую пользу. Но выводы я сделал.

Последняя фраза… Невзирая на то, что голос мужа звучал мирно, это была угроза. Только я не испугалась — наоборот. Стало так светло, так радостно, что я разулыбалась.

Тамир мою реакцию точно не оценил, но отнесся снисходительно. Сказал:

— Ты ведь никогда не жила в подобных условиях. Даже приют, в который тебя отправили, располагался в более-менее приличном районе. Но в наших трущобах, насколько могу судить, освоилась довольно быстро. Как тебе удалось, Эсми?

— Девчонки в приюте много про трущобы рассказывали.

— Но ведь ты почти ни с кем не дружила, — напомнил Тамир.

Я кивнула. Да, с друзьями в то время было туго, но…

— Но ведь слушать истории это не мешало.

Муж хмыкнул, а я отпила вина и задала еще один важный вопрос:

— Раз в Сити я не возвращаюсь и по-прежнему остаюсь в статусе пропавшей, то… что мне делать?

— А что ты делала до этого? — Вот теперь в голосе главнокомандующего послышалось ворчание.

Я слегка смутилась и вновь хлебнула вина — для храбрости. Только после этого призналась:

— Готовилась к совместному выступлению с Ликрис-Тим. Хотела спеть на большом сборном концерте, чтобы вернуться… ну, можно сказать, с победой.

Тамир, услышав это объяснение, устало покачал головой и посмотрел… В общем, так, как нормальный человек смотрит на