психотерапевтом — глупо. В конце концов, миллионы людей взлетают без наркоза. Чем я хуже?
Вот после этого я оценила детали интерьера и таки прониклась предлагаемым комфортом. И в кабинет доктора вошла с улыбкой! И с такой же улыбкой из этого кабинета вышла!
Нет, полных результатов обследования еще не знала — по моей просьбе доктор оформил их в лучших традициях бюрократии, то есть записал на одноразовый носитель, который запечатал в конверт.
Единственное, о чем я спросила, — это об активности блокиратора. Как и рассчитывала, беременности в ближайшее время не предвиделось, минимум через полгода, когда действие вещества закончится. Ну и в том случае, если не захочу блокировку возобновить.
В том же, что касается конверта, я намеревалась вскрыть его при свекрови. Конечно, с моего разрешения, результаты могли выслать леди Диларе по той же электронной почте, но мне хотелось передать их лично.
Никакого злорадства! Просто благовидный предлог для встречи. А встретиться действительно стоило — ссора затянулась, и с этим следовало что-то решать. Ну а так как Тамир делать шаг навстречу не желал, с нашей стороны побыть миротворцем решила я. Тем более у меня и повод имелся…
После первого посещения клиники, узнав дату, к которой будут готовы результаты обследования, я позвонила Диларе и попросила разрешения заехать в поместье. Свекровь этому звонку точно удивилась и согласилась гораздо поспешнее, нежели благородной леди положено.
То есть да… Да, встретиться Дилара желала, причем очень! И это был лишний повод для улыбки. Ну и для строгого взгляда в сторону мужа, который по-прежнему в вопросах отношений с матерью перегибал.
Теперь же, выйдя из кабинета, я кивнула расположившемуся неподалеку бодигарду и уже в его сопровождении направилась к выходу из клиники. Опять-таки улыбалась, потому что точно знала — все будет хорошо.
Мы миновали пару коридоров, пересекли просторный светлый холл и вышли на парковочную площадку, где поджидал такой обыкновенный с виду кар. Но, едва мы к этому кару приблизились, едва телохранитель открыл для меня дверцу, а я забралась на сиденье, кое-что произошло…
— Грум! — окликнул кто-то.
Прежде чем среагировать, бодигард закрыл дверцу, и остальное я уже не слышала, а наблюдала сквозь покрытое легкой тонировкой стекло.
Я увидела облаченного в знакомую темно-синюю форму мужчину и с некоторым удивлением опознала в нем майора Кайлина. Он выскочил из кара, который приземлился на площадку только что, и держал в руках какой-то сверток.
Короткая пауза, и Грум с майором шагнули навстречу друг другу. Мужчины сперва обнялись, потом принялись хлопать друг друга по плечам.
Я опять-таки удивилась и потянулась, дабы нажать на кнопку, которая опускает перегородку, отделяющую от водителя. Хотела спросить у Нэйта, а потом расслабилась и передумала.
Мы потратили еще пару минут на то, чтобы дождаться Грума. При этом я четко видела — закончив обниматься, бодигард и майор перекинулись несколькими фразами, после чего Кайлин протянул упомянутый сверток Груму.
Грум предложенное взял и уже после этого направился к нашему кару. Открыл дверцу, плюхнулся на сиденье, расположенное рядом с водительским, и сказал, обращаясь к Нэйту:
— Все. Летим.
И уже мне, причем обернувшись, дабы я могла видеть не затылок, а лицо:
— Леди Эсми, извините. Мы с Кайлином сотню лет не виделись, а тут такая случайность.
Я глянула недоуменно, а бодигард чуть смутился и пояснил:
— Мы вместе служили в батальоне 4А. Столько всего прошли…
Про упомянутый батальон я, разумеется, не слышала, но догадалась — подразделение крутое. Вот только…
— А сверток, который он тебе дал?
— Этот? — демонстрируя черный пластиковый пакет, уточнил Грум.
Пакет оказался весьма увесистым и перетянутым алой полосой. Приглядевшись, я пришла к выводу, что это какая-то защита. Печать, гарантирующая сохранность содержимого.
— Это для лорда эр Руза, — так и не дождавшись ответа, пояснил бодигард. — Мы с ним в любом случае увидимся, а у Кайлина еще несколько поручений, может не успеть.
— Хм… — сообщила я.
