Получалось, мягко говоря, не очень. В итоге я задала самый, на мой взгляд, логичный вопрос:
— На военном транспортнике был неограниченный бар с галлюциногенными напитками? — И после того, как Лейла картинно скривилась: — Или в процессе полета ты сотню дешевых детективов прочла?
Подруга иронию не оценила и строго сощурила глаза. Клянусь, будь на ее месте кто-нибудь другой, я бы встала и удалилась, но речь шла о самом близком человеке, и этот человек искренне хотел помочь. Поэтому я сказала:
— С дискредитацией — понятно. Но избавляться-то зачем?
— Затем, что с главной задачей ты все равно не справилась, — вновь пожала плечами Лейла. — Так какой смысл держать тебя рядом?
Нет. Все-таки не романы. Все-таки галлюциноген!
— Лейла, ты в своем уме? — поинтересовалась я осторожно.
И так как вопрос чувств и взаимных симпатий подруга не рассматривала, я привела самый простой из аргументов:
— Допустим, ты права. Но как в таком случае быть с оказанной помощью? Тамир, если ты забыла, бросил часть армейского ресурса на то, чтобы помочь мне с переездом и обустройством. Потратил время, силы и, как понимаю, деньги.
— Банальный отвод глаз, — хмыкнула подруга.
Я тихонько застонала и, уже сознавая, что зря согласилась на этот параноидальный разговор, второй довод привела:
— Лейла, я не обычный человек. Я — довольно известная в Альянсе личность. Плюс до сих пор являюсь подданной Занриса. Мое исчезновение гарантированно заметят, и это обязательно выльется в проблемы.
— Это всего лишь усиливает вероятность того, что избавляться будут не сразу, а чуть позже. Когда страсти немного улягутся и…
— И? — подтолкнула я раздраженно.
Лейла на миг зажмурилась и тяжело вздохнула. Выдержала очередную паузу и только после этого заговорила вновь:
— Эсми, ты ведь уже знаешь, как здесь обстоят дела с музыкой? Ты в курсе, что на Риторе предпочитают другие жанры. Да, у тебя большая известность в Альянсе, но тут твоя музыка считается низовой. Не хочу быть пессимистом, но подобное отношение рано или поздно скажется. Одно дело работать в атмосфере всеобщего восхищения, и совсем другое — в обстановке презрения и прессинга.
Я невольно скривилась. Да, это понятно, но…
— К тому же ты теперь замужем, — продолжила подруга. — И не хуже меня знаешь, что такая перемена отпугнет часть поклонников. Людям не нравится, когда звезды вешают на себя табличку со словом «занято». Мечтать о замужней женщине на порядок сложнее, нежели о свободной.
Я скривилась снова. И опять-таки да, но…
— Ну и еще кое-что, — не пожелала угомониться Лейла. — Статус твоего мужа, Эсми. Ты сама говорила, что тебе придется пересмотреть часть номеров и сценических образов. И как бы неприятно ни звучало, но, дорогая… — Подруга наклонилась вперед и понизила голос до шепота: — Прыгая по сцене в трусах, ты обеспечиваешь себе дополнительные рейтинги. Убрав все «неприличное», ты лишишь себя значительной части аудитории. Понимаешь, к чему это приведет?
Разумеется, я понимала. Более того, я понимала все это с самого начала. Да, проседание рейтинга и падение популярности неизбежно, но что делать? Положить всю жизнь на алтарь популярности, чтобы состариться в одиночестве и сдохнуть в обнимку с заработанными миллионами?
Не спорю, работа — это важно. Но в жизни должно быть что-то еще. Что-то, что придает ей смысл!
— Лейла, а давай без драмы? — предложила я. — Полностью утратить популярность я не смогу. То есть исчезновение все-таки заметят.
— Полная утрата популярности — это вопрос времени, — заявила собеседница упрямо, а я…
Я откинулась на спинку стула, одарила Лейлу усталым взглядом и спросила:
— Если все так плохо, то зачем ты поддержала мою идею с переездом на Ритору? И зачем всю команду приволокла?
— На момент отлета я об этих вещах не задумывалась, — напомнила блондинка. — А теперь… Эсми, мы будем бороться. Поживем, посмотрим, и если возникнут более серьезные подозрения, то…
— Я живу на этой планете месяц. Неужели ты считаешь, что я настолько глупа, чтобы не заметить опасные предпосылки?
Лейла посмотрела с сочувствием и грустно поджала губы.
— Ты влюблена, Эсми. И именно здесь заключается главная проблема.
