мгновение притихли. Но вскоре шипение над моей головой возобновилось.
– Грейн, судя по всему, я тоже ее нашел. – Ешкин-лукошкин, я сейчас пущу слезу от умиления, я – идеал, всегда подозревала что-то этакое. Слушаем и млеем дальше.
– С чем тебя и поздравляю. – Рома по-хозяйски водрузил длань на мой зад и погладил с явным самодовольством. – Ардэн, как только мы вернемся на Аттарию, я объявлю нас постоянной парой.
– Хрена с два, – тихо рыкнул Дима. – Грейн, идеальный набор генов можно скорректировать, а мою сущность не обманешь. – Тут он выдал непереводимую игру слов, и Рома сурово рявкнул:
– Не выражайся при моей женщине.
Ы-ы-ы, да-а, щас умру от счастья и самодовольства. Держите меня семеро, я же сейчас глаза открою и сдам себя с потрохами. Не-не-не, слушаем дальше. Взяв волю в кулак, я продолжила внимать.
– А ты убери руку с задницы моей женщины! – рявкнул Дима.
Вот когда б меня, Инессу Николаевну Журавлеву, так откровенно делили мужики? Шикарные мужики, между прочим. Нет, я точно помру и не успею выйти замуж, досадно-то ка-ак. Чуть не прослезилась.
– Зачем мне что-то корректировать, когда вот оно, все уже есть? – вопросил Рома, и я чуть не поперхнулась от возмущения.
– Но гены можно скорректировать, а восприятие легара – нет, – не сдавался Дима.
– Ты не чистый легариец, в тебе еще и аттарийская кровь. Насколько я знаю, Хельгар уже вхожа в твою спальню, поработай над ней, будет тебе счастье, а к Инессе не смей приближаться.
– Да на хрена мне Хельгар сдалась? – возмутился Ардэн, и мне вот тоже стало интересно какого, простите, лешего эта стерлядь шляется по чужим мужским спальням, а?
Однако кое-что мне совсем не льстило. Например, подход к нашему величеству не с позиции чувств. Я им «Набор юного генетика», что ли? Что это за практический подход? Ни одна же сволочь не сказала, как я им нравлюсь! На этом мое терпение закончилось.
– Да идите вы, – обиженно произнесла я, и мальчики осеклись. – Хоть бы кто сказал, что глаза у меня красивые, что вы все гены обсуждаете? – Я села и нацелила палец на Диму. – Тебе не светит. – Роман засиял, как новогодняя елка, и указующий перст сместился на него. – А ты у меня в опале.
Оба почесали репы, осмысливая мои слова, а я устало махнула рукой:
– Уйду я от вас.
– Куда? – насмешливо поинтересовался Ардэн.
– Да хоть, э-э, к зеленому, как его, тайлару Гире, – козырнула я отличной памятью на имена и фамилии.
– Гирресу? – обломал меня Рома. – Почему он?
– Вот именно, а почему, собственно, он? На корабле толпа красивых мужиков, выбирай любого. – Я угрожающе потрясла Васей. Вася округлил глаза и часто заикал, впечатлился, наверное. Да хрен с ним, с Васей, я продолжала горячиться: – Завтра же выйду на охоту! Я для ваших экзотика, так что найду кто мне постель согреет…
– Сидишь в каюте безвылазно! – удивительно слаженно заревели аттарийские самцы.
– Носа не высунешь! – рыкнул Рома.
– Месяц! – добавил Ардэн, и эта сладкая парочка обменялась понимающими мрачными взглядами, в которых застыла явная угроза экстренной кастрации любой особи мужского пола, на которую упадет мой заинтересованный взгляд.
Я закатила глаза и отвернулась от них. Тоже мне, отеллы недоделанные. Это мы еще посмотрим, как я сидеть в каюте буду. У меня есть Сима и алкогольные таблетки для храбрости. Да я при наличии этих двух факторов таких дел могу наворотить— «Гордость» вздрогнет!
На корабль мы поднимались все серьезные до зубовного скрежета. Дима, бросив на меня короткий хмурый взгляд, удалился к себе. Мы с Ромой отправились дальше. По дороге нам попалась та самая стерлядь, смерила меня презрительным взглядом, но отвернулась, как только Грейн положил мне на плечо руку. Хельгар задрала нос и прошла дальше, вскоре послышался ее голос:
– Тайлар командир Ардэн, вы на месте?
– Тайлар командир отбыл в технический отсек, – ответил приятный голос Симы.
Роман подленько ухмыльнулся и крикнул:
– Он у себя, Хельгар!
И стерлядь начала ломиться в командирские апартаменты. Я хотела съязвить, но кайфоломщик Рома уже тащил меня дальше, не дав насладиться фиаско тощей красотки. Однако через некоторое время за спиной послышалось ее счастливое:
