феодалу, или давно исчезнувшее королевство возвело его как оплот своей власти. С тех пор прошло много лет. Крыша прогнила, перекрытия частично рухнули, а в коридорах хозяйничал ветер.

– Извини, другого жилья теперь нет, – развел руками Филипп и соткал мостик из переливающихся нитей.

С опаской я ступила на зыбкую опору, но она оказалась достаточно крепкой, чтобы выдержать нас обоих. По ней мы успешно перебрались через ров. На дне квакали лягушки и росла осока. С карканьем разлетелось потревоженное воронье. Я посторонилась, пропуская Филиппа. Тот махнул рукой на ворота. От них давно ничего не осталось, только арка с ржавой решеткой. Пригнувшись, я осторожно прошла под ней и очутилась во внешнем дворе. Некогда там селилась челядь, теперь сохранились только каменные службы.

– Воды надо набрать, – деловито заявил Филипп. – Водопровода нет, поэтому, красавица, помогай.

С этими словами брюнет вручил мне ведро и показал, куда идти:

– Вон там кухня. Колодец и так видишь.

Верно, мы стояли рядом со знакомым шестиугольным сооружением, забранным сверху решеткой. Надеюсь, сумею ее поднять. Сумела. Та с жутким скрипом поддалась и отъехала в сторону. Филипп взгромоздился на бортик и с натугой потянул за край рычага. Такой у нас называли «журавлем». Странно, отчего брюнет не воспользовался магией? Разгадка лежала на поверхности: ее у Филиппа просто не осталось.

Так мы и набирали лохань на кухне: брюнет черпал воду, я таскала в пристройку. Она оказалась более-менее обжитой, чистой, даже с небольшим запасом еды. С радостью я обнаружила там очаг и дрова. Если повезет, погреюсь у огня. Вскоре мое желание исполнилось: щелкнув кресалом, Филипп заставил пламя весело взвиться к потолку.

– Ну, чего стоишь? – Брюнет снял рубашку и потянулся к поясу брюк. Магический жезл валялся на лавке, над сапогами. – Плескаться придется вдвоем, на вторую лохань меня не хватит. Да и неплохо бы отблагодарить спасителя. – Филипп прошелся по мне взглядом с головы до ног. – Не отказался бы от хорошего секса. Тебе, кстати, тоже полезно: отличное лекарство от нервов. Девственности лишилась, ничего не мешает. Как, ездить верхом научилась?

– То есть?..

Уши зарделись. Я прекрасно поняла, что имел в виду Филипп.

– Садишься, вставляешь, как удобно, и вверх-вниз, вверх-вниз, – подробно описал Филипп и избавился от брюк. Мой взгляд невольно скользнул по выпуклости, на которой предлагалось поездить. – Упираешься на согнутые ноги мужчины или, если сил хватает, делаешь все сама. Ничего, помогу.

– Почему вы решили, будто я займусь с вами любовью?

Я отступила, прикрыв грудь руками.

– А почему нет? Заметь, я не требую тройного удовольствия, всего лишь уделить немного внимания спасителю. Не упрямься, Дария. – Брюнет шагнул ко мне и провел пальцем по щеке. – Наиви обожают развлекаться с мужчинами. Их любимая игрушка…

– Нет! – выпалила я, предупреждая неприличное слово.

– Мы займемся любовью, Дария, и это не обсуждается, – издевался над стеснительной девушкой Филипп. – За все нужно платить. Ничего, тебе понравится, – обнадежил он с похабной улыбкой, за которую мне захотелось выдать его Соланжу Альдейну. – Помнится, некогда ты отказалась – видишь, представилась возможность узнать, от чего именно.

– Я вам не крестьянская девка! – Придерживая корсет, я шагнула к навсею с твердым намерением влепить пощечину. Лицо пылало, только теперь от праведного гнева. Меня, названую дочь магистра Онекса, пусть и пленницу нового мира, записать в проститутки! Что он себе позволяет! – А вы… вы… – Я никак не могла подобрать нужного слова. – Негодяй!

Воспользовавшись моим временным замешательством, брюнет без труда взял ситуацию под контроль и легко избежал наказания. Меня спеленали сильные руки, прижимая к не менее сильному мужскому телу.

– Разнообразие в спальне прекрасно, помогает получить удовольствие и выбрать лучшее, а не довольствоваться пресным сексом с тем, кто лишил девственности. Ну же, – искуситель понизил голос и чувственно облизнул губы, – неужели не любопытно, какие ощущения дарит другой мужчина? Неужели не хочется научиться новому, неизведанному?

Требовательные мужские губы накрыли мои. Брюнет переплел наши языки в чувственном танце. Широко распахнув глаза, я замерла. Паника парализовала, но с другой стороны, какая-то часть меня не возражала. Если бы Филипп грубо насиловал! О нет, начав с решительного натиска, он сменил тактику. Ладонь ласково поглаживала поверх тонкой ткани панталон, губы учили неведомой ранее технике поцелуя. Язык его напоминал пламя, то подвижное, то ленивое. Я не сопротивлялась, но и не помогала. В голове крутилась мысль: я должна отблагодарить брюнета. Если подумать, секс – малая плата за жизнь. Нужно всего лишь расслабиться и… Только вот Геральт! Не будь его, я решилась бы, но любимым не изменяют.