В какой-то момент я оказалась на коленях, с высоко задранной попкой, а мой неверный любовник, ухватившись за шнуровку так и не снятого корсета, вбивался в меня с непонятной злостью. Но мне нравилось, это было похоже на… довольно бурный финал не дал додумать последнюю мысль. Накрыл волной удовольствия. Мой любовник догнал меня буквально минуту спустя.

– Такое? – прозвучало в темноте спустя некоторое время.

– Что? – я еще приходила в себя и вопроса сперва не поняла.

– Такое нужно? – голос звучал напряженно.

Эх, Никлас, ты хороший любовник, но как тебе объяснить, что мне нужно, чтоб не запертая в оковы твоего дара суть моей крови отзывалась на каждое прикосновение. Как объяснить, что я скучаю по взгляду зеленых глаз, следящих внимательно, как мое тело отзывается на ласку ловких пальцев. Или как объяснить, что нельзя от меня просто взять и уйти к этой своей профессионалке. Может, ты поймешь потом, но пока я просто воспользуюсь тобою, мальчик. В ответ же обронила лишь весомое:

– Нет.

Он замер на минуту, а потом скользнул ладонью между ягодиц, надавливая и разминая. О его ошибке ничего говорить не стала, просто подалась навстречу откровенной ласке.

Припортовый район, присыпанный снежком, выглядел посвежевшим и чистым. Под белыми шапками скрылся мусор, грязь прихватило морозцем. Новолунье давало мало света, но я уже неплохо ориентировалась, чтоб ходить уверенно. Сегодня я собиралась экспериментировать. Если Арван смог усмирить свой дар, не бояться себя, жить полноценно, то почему это не могу сделать я?

Примеченный мною трактир не пустовал даже по позднему времени. Я обзавелась кружкой с блеклым пойлом, выдаваемым за пиво, расплескала половину по дороге и заняла один из столиков. Нужно было присмотреться и решить, как охотиться сегодня.

– Свободно? – я окинула высокого и довольно молодого мужчину изучающим взглядом, отметила еще пяток незанятых столиков и кивнула.

На ловца и зверь бежит.

– Ты ведь без папика работаешь, – он с некоторым трудом оторвал взгляд от роскошного декольте и перевел его на лицо.

– А за что я буду кому-то отстегивать, – я порочно улыбнулась, – чай ноги-то мне раздвигать.

– Такая молодая, – непонятно протянул он, допил залпом свою кружку, – у меня тут комната напротив.

Теперь, когда я шла рядом с «клиентом», он казался еще более долговязым и каким-то нервозным. Мы пересекли улицу и углубились во дворы, вполголоса договариваясь о цене. Комната оказалась коморкой почти под самой крышей и выглядела совершенно не жилой.

Странности начались, едва закрылась дверь.

Резкое движение сбоку я увидела и успела чуть отклониться. Однако рукоять ножа все-таки попала по голове. И та взорвалась болью. Пока я пыталась сориентироваться.

Сознания не теряла, но рухнула на колени. Почти тут же по запястьям рванула грубая веревка. Вязал долговязый неумело, но с энтузиазмом. Наверно, именно на энтузиазме он так перемотал мне руки, что и пальцами не пошевелить было. А когда я собралась закричать, еще и кляпом наградил. И улыбнулся. Ласково.

– Тихо, тихо, – по щеке прошлась шершавая ладонь, почти нежно, – все будет хорошо.

Не знаю, у кого все будет хорошо, явно не у меня. В руке этого маньяка снова появился нож, и он оседлал мои ноги. Я порадовалась, что лезвие не обоюдоострое, вспарывая на мне корсаж платья, он умудрился лишь царапнуть меня несколько раз, а не располосовать грудь и живот. Но все равно было больно. Вот и поохотилась.

– Такая чистенькая снаружи, – продолжал он, проводя рукой по освободившейся груди. – И такая порочная внутри.

Я протестующее замычала, пытаясь лягнуть его, но он был слишком тяжел. Сидел сверху, улыбаясь все так же ласково и методично портил мою одежду. И дышал при этом все более шумно. Похоже, от своих действий гад неслабо возбудился. Вот демоны, на кого ж я нарвалась? Ответ нашелся очень быстро, и увиденное заставило уже серьезно запаниковать – лезвие ножа окуталось едва заметными язычками пламени. Предо мною был маг огневик. Причем больной на всю голову.

Глупее гибели было не придумать, чем нарваться на съехавшего с катушек огневика. Эта братия чаще других теряла разум. Иногда защитный механизм магии, не позволявший обращаться к стихии, если маг был не в себе, давал сбой. Огонь и сам по-своему безумен. А я не имею права умирать, у меня дети. Как всегда в критической ситуации, мысли понеслись с необычайной скоростью. Я