резких движений, оторвался от моей груди, медленно убрал руки, вообще вел себя, как при обезвреживании взрывоопасного заклинания. Я украдкой улыбнулась и спокойно встала с его коленей.

– Наплавались, мои хорошие? – опустилась в отдельное кресло. На мой голос дети отмерли, подбежали ко мне. Лео сразу забрался на колени, обозначая, чья на самом деле мама. Лали замерла рядом, откровенно разглядывая мужчину. С первого взгляда видно было родственное сходство, я машинально отмечала детали, поглаживая по спинке сына. Тот ластился к груди, совершенно как его отец недавно.

Тут Арван наклонился, потянулся за кресло. Лали заинтересованно подошла ближе, слыша шелест бумаги. Но каково было мое удивление, когда вдруг появился тряпичный енот-пищалка. Дочь оживилась, отпустила мою коленку, за которую держалась все это время, шагнула за протянутой ей игрушкой.

Енот перекочевал в руки Лали, был опознан и тут же радостно прижат до характерного писка к отделанной кружевом сорочке. Леон обернулся на звук. Я тоже с интересом наблюдала за разворачивающейся сценой. Оказывается, это были не все сюрпризы. Арван приободрился, снова опустил руку за кресло и извлек оттуда лоснящегося тюленя из серого бархата, вызвав большую заинтересованность у обоих детей. Лали вторую игрушку ухватила тоже.

Я, стараясь не хихикать, смотрела, как маленькая жадинка попыталась пристроить под мышкой оба подношения, чтоб не уронить. А потом просто ухватила его за палец и потянула за собой, я только успела поймать ее короткий взгляд, брошенный на меня, но, убедившись, что мама не возражает, дочь уже целеустремленно потянула Арвана в детскую. А пока мой потрясающий брюнет осваивал новое для себя амплуа отца в общении с дочерью, Леон сполз с моих коленей и отправился проверять, откуда извлекались подарки. Обнаружил еще одного тюленя – темно-синего – и шуршащую бумагу, все сгреб и поспешил за Лали, явно не доверяя сестру непонятному типу.

Его светлость, чуть сгорбившийся, чтоб идти за руку с малышкой, обернулся на меня, в глазах читалась легкая паника, но отставать ему не позволили, требовательно утянули в проход. Я выждала немного и пошла его спасать. Все-таки неподготовленному усталому мужчине, видевшему детей, в основном, издали, будет тяжело общаться даже с самыми чудесными малышами. Хорошо еще рев не закатили.

Спасать никого не потребовалось. Довольная Лали сидела на кроватке, требовательно тыкая пальчиком в большую книгу с картинками. Арван молча перелистывал страницы и слушал непонятный поясняющий лепет. Леон тоже сидел в своей кровати и сосредоточенно отковыривал пуговку, заменяющую тюленю глаз – та была пришита на совесть, – и посматривал на сестру.

Мое появление заметили все.

У ног тут же завертелись четвероногие охранники. Дети оживились. Счастливый отец быстро уступил мне место, вручив книгу, а сам перебрался в кресло. Что ж, я и так возложила на него больше, чем собиралась. И он вполне справился.

Я некоторое время читала при свете магического светляка, пока Леон и Лали не уснули, обнимая новые игрушки. Но стоило отложить книгу, как шагнувший ко мне Арван, таившийся все это время в кресле, буквально забросил меня на руки и утащил в спальню.

Звуконепроницаемый щит и легкий запор на дверь он наложил без всяких подсказок.

– Ты так проверяешь всех мужчин? – я очень быстро оказалась прижатой к постели, а один перенервничавший мужчина нависал надо мной.

Даже обижаться не стала, абсолютно серьезно ответила ему:

– Ты первый мужчина, которого дети вообще увидели рядом со мной, – обвела пальцами его скулу, поросшую короткой щетиной, не удержалась: – Хорошо, что кормление уже в прошлом и они не будут с тобой за грудь конкурировать.

– Кормление? Кормление грудью? – он заинтересованно уставился мне в декольте, погладил выступающие округлости ладонью. – Так значит, мне не показалось, – его ловкие пальцы уже расстегивали пуговки домашнего платья, – что она стала больше?

– О, ты просто не видел ее несколькими месяцами раньше.

– И ты меня этого лишила, – его светлость уже справился с застежкой, приласкал один обнажившийся сосок губами, перебрался ко второму, достойный ответ как-то сразу забылся.

Из платья он меня буквально вытряхнул, тут же отбросив не нужное более одеяние. Заинтересованно уставился на аккуратные трусики.

– Едва ли второй раз, – горячее дыхание тронуло живот, – вижу на тебе эту деталь одежды.

– Счастливые белья не надевают, – беспечно отозвалась, возлагая на плечо мужа стройную ножку.

– Значит, сейчас ты чувствуешь себя недостаточно счастливой? – он погладил вторую ножку, устраивая ее на том же плече. Прижался щекой. Кожу легко царапнула его щетина.