– Мне часто встречаются хорошие люди, – уклончиво ответил я. – Да и занимался я физическим развитием, а не аспектом душевного и духовного развития, мокши. Кстати, вы ведь учите своего ученика мокши? Плохо контролирует себя на ринге?

– Да, так. – Брови инструктора ещё больше поднялись. – Молодой человек, у меня появилось острое желание с вами побеседовать на разные темы. Никогда ещё не встречал юношу, столь искушённого в разных темах.

– Боюсь, сейчас не могу, – мельком взглянув на часы, ответил я. – У меня через несколько часов назначена встреча с Муслимом Магомаевым в Сочи. Если только вечером, после возвращения, конечно если не задержусь в городе. Если что, я остановился в лагере дикарей-автолюбителей. Он тут в километре. Спросите Макса-гитариста, там все меня знают.

– Что ж, хорошо, буду иметь в виду, – ошарашенно пробормотал инструктор. – Меня Олегом Игоревичем зовут. Братский.

– Максим Ларин. Воспитанник энского детдома города Москвы. Будете в наших краях, заходите. – Всё же оставив за собой последнее слово, я покинул территорию участка.

Погрозив кулаком явно разочарованным девчатам, они выглядывали из-за соседского забора, я направился в сторону лагеря. Уже договорился с одним автолюбителем, что тот подбросит меня до Сочи. Я ему карбюратор подкрутил, ещё немного доделал, отчего машина должна была летать. Вот заодно и посмотрим, испытаем. Я этот способ вычитал в журнале «Юный техник» за 1988 год. Нашёл стопку этих журналов в нашей библиотеке и прочитал все. Запомнил этот номер, особенно о кустарной доработке двигателя, и вот решил применить на практике. Интересно же. После доработки запчасти собирали всем лагерем, всем было интересно, нужно было испытать машину. Закончили мы вчера вечером, мотор запускали, работал нормально, хотя Сергей, хозяин «москвича», говорил, что тот работать стал немного по-другому. Сыто урчать стал, как он выразился.

Добравшись до лагеря, я подошёл к палатке, у которой стоял тёмно-зелёный «четыреста восьмой», но хозяев не обнаружил.

– Максим. Они купаться час назад ушли, – сообщила соседка, готовившая на костре обед.

Сбежав где по каменистому, а где песчаному косогору на пляж, я осмотрелся и, обнаружив две курчавые головы, покачивавшиеся на волнах, громко свистнул. Все повернулись в мою сторону, а этим хоть бы хны. Пришлось три раза повторить, пока не досвистелся. Одна голова осталась на месте, а вторая широким брассом поплыла к берегу.

– Что, время? – улыбаясь, спросил Сергей, осторожно ступая по гальке, выходя на берег.

– Ага. Время-время ай-лю-лю.

– С нами Антон Павлович едет. Хочет посмотреть, что получилось. Сам знаешь, он в СТО работает, понимает. Поглядим, что ты навертел.

– Да он и так во время работы крутился, под руку лез, – возмутился я, не желая слушать ворчание этого сорокалетнего мужика. – Будет ворчать, я ему снова ключом по лбу заеду, для симметрии, будет две шишки как два рога.

Пока Сергей обтирался полотенцем, одевался и поднимался на кручу к лагерю, я сбегал к себе, чтобы взять всё необходимое, и уже ждал у машины. Антон Павлович был тут же. Задерживаться мы не стали, сели в раскалённую под жарким августовским солнцем машину – у Сергея не было тента, чтобы накрыть её, да и у многих не было, у половины, считай, – и с открытыми окнами, покинув лагерь, поехали через Адлер на дорогу к Сочи. Я, как шейх, устроился со всеми удобствами на заднем сиденье.

Пока ехали, Сергей всё слушал мотор, восхищаясь:

– Как звучит! Ах, как звучит!

– Всё, дорога, давай, втопи педаль, – велел сидевший рядом с водителем Антон Павлович.

Мотор действительно работал немного по-другому, но машина всё рвалась и рвалась вперёд. Когда стрелка дошла до ста километров в час, я немного забеспокоился. Не за машину, дорога здесь не сказать что ровная, а лететь с обрыва вниз мне как-то совсем не хотелось. Однако эти гонщики умудрились разогнаться до ста тридцати и, уверен, смогли бы и больше, только вот дорога не позволяла – не было прямого участка.

Показались окраины Сочи. Меня довезли до центра, высадили и погнали обратно. Ожидать я не просил, на автобусе вернусь. Надеюсь, движок мы не загубили, я говорил, что нагрузку он не выдержит, но водитель всё жал и жал на газ, Шумахер недоделанный. Всё же пятой скорости на трассе не хватает, я так и сказал. В принципе, при максимальной скорости в сто двадцать километров в час разогнаться в сто тридцать, да ещё на не прямой трассе, – это постараться надо. Я думал, мощность двигателя процентов на пять скакнёт, а тут явно больше. Интересно, какой стал расход?

Как только машина отъехала, порыкивая мотором, я осмотрелся и спросил у пацана, на пару лет младше меня, ожидавшего свой маршрутный автобус, или троллейбус, судя по проводам на столбах:

– Не знаешь, где Магомаев остановился?

– Я его видел, – тут же похвастался тот. – Он из машины вышел и в гостиницу зашёл. Волосы у него чёрные и белая