Когда с основными церемониями было покончено, священник наконец-то произнес:

– Теперь, уважаемый супруг, можете поцеловать свою жену.

Нефилим уже склонился к новоиспеченной жене, но та замешкалась, а после раздался какой-то скрежет, как будто волокут что-то тяжелое.

Чуба из-под стола, на котором были священные книги, доставала наковальню.

Поскольку я стояла недалеко, то услышала, как она невозмутимо сказала ошарашенному мужу:

– Чтоб сильно не наклоняться.

Рачительные гномы устроили хлебосольный праздник. А уж нефилимы, стремясь перещеголять их, не поскупились на представление: приглашенных фокусников, музыкантов, танцоров и фейерверки, что служили развлечением.

– Ты счастлива? – тихонько спросила я у подруги, в разгар праздника.

– Да, – совершенно серьезно, а главное, трезво ответила она. И это та, которая выпила уже чуть ли не бочку знаменитого гномьего самогона?

А я уже малость захмелела.

– Ну а ты? Счастлива? – вдруг спросила она у меня.

Я даже растерялась. У меня как-то за последние годы даже времени не было подумать об этом. Все дела, заботы…

Я мгновение размышляла.

– Очень, – твердо ответила я, крепко сжав руку мужа.

Вердж обернулся ко мне, улыбнулся той улыбкой, от которой у меня всегда захватывало дыхание, и вновь вернулся к разговору с Лючинием. Даже на свадьбе они умудрялись обсуждать какие-то свои дела.

Я ответила абсолютно честно. Честно прежде всего перед самой собой.

Минуло два года, как я решила остаться в этом мире, и совершенно об этом не жалела.

Интересная учеба, хоть и тяжело она мне давалась. Развивать эмпатические способности мне предложили на факультете с оригинальным названием «Правопорядок». Хотя, может, я просто запомнила слова Дейна, что из меня получился бы отличный дознаватель. А уж такая характеристика из уст профессионального киллера дорого стоит. На этом факультете обучались юристы, будущие следователи и все те, кто имел отношение к законникам.

Увлекательная работа. Частная детективная практика, не совсем легальная, но вполне успешная.

Но все это второстепенное.

Наша семья. Я и Вердж. Выстраданное, трепетное, теперь уже бережно хранимое семейное счастье, любовь и взаимопонимание. Хотя Вердж поначалу был категорически против моего увлечения расследованиями. Но мы смогли прийти к компромиссу – во всех случаях, когда мне могла грозить хоть самая крохотная опасность, он сопровождал меня сам.

А потом были дикие, разнузданные танцы, потому как гости уже все порядком были навеселе.

– Устала? – под конец вечера спросил супруг

– Да, есть такое, – согласилась я.

Когда мы вернулись на свои места, я передвинулась ближе к любимому, уютно устроила голову у него на плече и наблюдала за веселым праздником.

– Жалеешь, что у нас такого не было? – вдруг спросил муж у меня.

– Ни в коем разе!

Наша свадьба прошла быстро – мы просто отметились в храме, и все, даже празднований толком не было.

После всей этой истории, разумеется, всплыло мое настоящее имя. Мне грозили серьезные неприятности, хотя и не такие, как если бы меня все-таки официально обвинили в убийстве моля. Но тут, как ни странно, вмешался отец Верджа. Она заявил, что обмен был произведен в последний момент, и они попросту не успели поменять имя в сопроводительных документах. Впрочем, это было недалеко от истины.

Родителей сестренка предупредила об обмене (уже постфактум), заверив, что все разрешили и согласовали. Поэтому по прибытии домой, да еще и с новоявленным мужем, я сначала получила по шее (образно, но мне хватило) порцией причитаний и нравоучений и только потом теплые родительские объятия со словами: «Вот дурехи!» А потом получила еще крепкий нагоняй от них, что привезла к ним знакомиться даже не жениха, а мужа. Однако это не помешало моей маме проникнуться к зятю крепкой тещинской любовью. И это без сарказма – действительно сразу же одобрила мой выбор и потом при всяком удобном случае мне говорила: «Не обижай моего зятя, а то я тебя знаю!»

Ну а папа был безумно счастлив обрести сына. Пусть и несколько необычного.