что, чего и в помине нет.

– А ты бы наболтал на их месте? Вот и я не рискнул бы, – отмёл я сомнения моих капитанов. – Там, впереди, вроде изгиб береговой линии вправо, да?

– Да, я вижу море, – Руслан опустил бинокль. – Вероятно, впереди есть небольшой мыс, скрывающий место падения самолёта.

Бывший морской пехотинец оказался полностью прав. Километров через десять пляж стал плавно уходить вправо, и спустя пару минут мы увидели белеющее на песке светлое пятно. Это оказался хвост индонезийского «фоккера», отвалившийся во время аварийной посадки. Фюзеляж самолёта вместе с крыльями почти полностью «въехал» в чужой лес, влепившись смятой носовой частью в подвернувшееся по пути дерево.

Дерево рухнуло прямо на фюзеляж, а лётчики, судя по обильно политым кровью креслам, не имели шансов уцелеть после такого тарана. Не нужно было иметь семи пядей во лбу, чтобы определить, что при падении летательного аппарата погибли не только пилоты – пассажирский салон в паре мест был буквально залит кровью, окрасившей в бурый цвет и пол и кресла.

– Здесь даже к следователю не ходи, – минут через десять капитан Барулин подвёл итог осмотра обломков. – Если и были выжившие, то их оказалось совсем немного.

Мы сразу же обратили внимание, что от места авиакатастрофы вглубь суши ведут несколько тропинок, по которым, похоже, эвакуировали тела погибших и вынесли уцелевших. К сожалению, в данной местности заросли чужого леса превратились в настоящие джунгли, непроходимые для моего «мерса». Даже навскидку здешняя флора заметно отличалась от той, что росла в ближайших окрестностях Данилово и Борисовки.

Лесные великаны высотой с семиэтажку уступили место деревьям обыкновенных размеров, очень напоминающие те, что наводняли наши земные джунгли. Учитывая, что мы понятия не имели, сколько придётся прошагать до техасского кластера по тропинкам чужих джунглей, вариант с разделением группы на две части даже не обсуждался. Вариант же оставить машину на пляже имел очень серьёзный риск – мой порядком раскуроченный джип являлся единственным транспортным средством нашей группы, и его нельзя было оставлять чёрте где без присмотра. Поэтому, посовещавшись, мы вновь продолжили пляжное путешествие, обогнув небольшой, плавно выдающийся в море мысок, на котором совершил аварийную посадку индонезийский «фоккер».

За самой западной точкой мыса скрывался приличных размеров залив, километров на пять вдававшийся вглубь берега. Едва глянув на этот самый залив, я невольно притормозил машину, любуясь природным ландшафтом, очень сильно похожим на картинку с рекламного проспекта про красоты французской Полинезии. Парни, похоже, оказались впечатлены не меньше моего, так как даже весельчак и балагур Руденко не произнёс ни слова.

Удивительной красоты залив простирался, наверное, почти на десяток кэмэ, а за ним просматривался берег, постепенно теряющийся в западном направлении. Сразу же стало ясно, что мы не сумеем обследовать вновь открытое побережье в рамках предпринятого разведрейда по следам набега исламистов – у нас банально не хватит топлива на столь длинный маршрут. В общем, нема идиотов, согласных рискнуть, чтобы возвращаться обратно в Данилово по пляжу на своих двоих. Несмотря на всё наше солидное вооружение, ночёвка на краю чужих джунглей вполне могла обернуться пирушкой для здешних хищников, с экзотическим основным блюдом из питерских ментов и немецких товарищей.

Неожиданно Гельмут что-то затараторил по-немецки, махнув рукой куда-то в северном направлении, в направлении противоположного берега залива. Нидеррайтер-старший сразу же что-то переспросил, затем, отобрав у сына бинокль, стал вглядываться в северное побережье. Переглянувшись между собой, мы невольно последовали примеру бывшего офицера «штази» и принялись разглядывать красоты местной природы.

– Гельмут ошибся – там нет никакого дыма, – после очередной фразы по-немецки Вольфганг перешёл на русский. – Моему сыну показалось, что он видел столб дыма, поднимающийся над лесом.

– Точно показалось, или дым всё-таки был? – опустив бинокль, уточнил Саня Барулин. – Лично я также ничего не заметил, но сие говорит лишь о моём, увы, не идеальном зрении.

– Гельмут ошибся, – с некоторым нажимом в голосе повторил немец. – На таком расстоянии нельзя разглядеть дым от костра, нельзя разглядеть дым от очага… Нет, Гельмуту просто показалось.

Нидеррайтер-младший что-то буркнул в ответ и, не вдаваясь в дальнейший спор с отцом, полез занимать своё место в машине. Мы с Русланом ещё с минуту вглядывались в далёкую полосу суши, надеясь хоть что-нибудь рассмотреть. Тщетно – серо-голубая линия противоположного берега так и осталась девственно чистой. Никакого столба дыма, нет даже намёка на что-нибудь похожее на дым.

– Поехали, сколько можно на море пялиться? – недовольно сопя, Руденко повесил бинокль на шею и залез в «мерс». – Вова!