– А если с ними что-нибудь случится?

– Ты видел эту тва… – Нюрнбержец прикусил язык, вспомнив, что на них таращатся посетители «Кабанчика». – Ты их не защитишь. Давай так: я поговорю со стражниками, пусть там кто-нибудь подежурит. Утром пойдешь туда, обещаю. А сейчас нам нужно кое-что сделать.

Кристиан с минуту думал, нахмурившись.

– Ладно, – наконец сказал он. – А что сделать-то?

Микаэль странно улыбнулся.

– Жди здесь.

– Нападай!

Кинжал устремился к животу противника. Кажется, еще миг – и клинок врежется в плоть. Какое там! Микаэль неуловимым движением ушел в сторону – нет, даже не ушел, всего лишь отступил на маленький шажок. И вот рука Кристиана уже пуста – он лишь успел почувствовать, как стальные пальцы сомкнулись на запястье, тут же отпустили, и оружие сменило владельца. Опять! Уже в десятый, наверное, раз!

Воин протянул кинжал обратно – тяжелый, в полторы ладони длиной, вырезанный из плотной, темной от времени древесины, с обвитой кожаным шнуром рукоятью.

– Теперь защищайся. Готов?

Кристиан чуть согнул ноги и немного вынес вперед вооруженную руку.

– Готов!

Ни одного выпада парировать он не успел – деревянное острие не больно, но ощутимо коснулось предплечий, левой стороны груди, шеи, на возврате задело пальцы.

– Убит, – ровным голосом сказал Микаэль, а юноша отступил, тяжело переводя дыхание.

Скрипнула дверь. В конюшню заглянул невысокий мужичок, местный конюх.

– Нам бы… нам бы соломки, – с опаской сказал он. – А?

Прислуга в «Кабанчике» до сих пор робела перед гостями.

– Да сколько угодно, – пожал плечами нюрнбержец.

– Ну-ка, быстро, быстро! – зашипел конюх. – Негоже людям ждать!

В двери проскользнули мальчишка-поваренок и две девушки. Оглядываясь на Микаэля, они подхватили несколько вязанок соломы и потащили их к выходу. Поваренок глядел чуть не с завистью (не иначе завтра сам будет выстроганным из деревяшки мечом сносить головы воображаемым врагам), первая девушка явно думала лишь о том, как бы быстрее сбежать, а вот вторая… Она оказалась той служанкой, которую воин схватил за руку, когда кричал на Кристиана. Пока остальные косились на Микаэля, девчонка не сводила взгляда со второго гостя. Под выбивающимися из-под чепца соломенного цвета прядями сияли удивительно красивые темно-синие глаза. И вовсе она не бледная…

Заметив, что Кристиан поймал ее взгляд, девушка быстро отвернулась, но юноша успел заметить, как легкий румянец окрасил девичьи щеки. Святые угодники!

– Не о том думаешь, – оторвал его от сладостно-тревожных мыслей голос воина.

– А?

– Думаешь, говорю, не о том, – Микаэль, держа тренировочный кинжал за кончик клинка, легонько стукнул юношу рукояткой по лбу. – Отвлекаешься, вот и толку нет.

– Да не дается мне эта наука! Руки словно деревянные.

– Голова у тебя деревянная, Кристиан, прости господи. Сколько же можно показывать?

– Ну вот такой я глупый!

– Не ерепенься, ты не глупый. Но поверь – просто поверь! – не все ты умеешь делать лучше, чем другие.

– Разве я спорю?

– А чего ж тогда все по-своему норовишь?

– С непривычки. Да и вообще – говорю же, не выходит!

– Человек всему научится, если захочет. Понял? Ну-ка, давай еще раз.

Микаэль вложил в ладонь юноше рукоять кинжала.

– Вот так держи, понимаешь? Хватаешь клинок, словно ложку… Во-от, совсем другое дело. Ну, чувствуешь разницу?

Кристин кивнул. Рукоятка и впрямь лежала в руке как-то… иначе.