жёстко?
Как там Цезарь? Чем он занят? Всё интриги?
Всё интриги, вероятно, да обжорство»
Валерьян с начальственной лихостью подскочил к подъемному вороту и, крякнув, помог мужикам совершить несколько крутящих движений. Здоровенная корзина, сплетенная из корней тысячествольника, тяжко выплыла из неровного прямоугольника шахты и, кувыркнувшись, плюхнулась в угольную кучу.
Работали по старинке, ручным воротом – автокран, с диким скандалом истребованный у Совета, полетел и уже три дня упорно игнорировал усилия местных умельцев; на помощь ждали из «столицы» механиков с неизменной палочкой-выручалочкой, грузовичком-ремлетучкой. «Впрочем, оно и к лучшему, – подумал Валерьян – когда ещё наши доморощенные химики научатся перегонять добытый уголь в бензин? Да и ресурс у техники не вечный, надо привыкать обходиться тем, что имеем. Пусть будет ручной ворот – зато мускулы у ребят вон какие…»
Свежеизвлечённый уголь имел странный фиолетовый оттенок, был маслянист на ощупь, но для сжигания вполне годился. Выписанные из Первограда стажёры-химики не первую неделю ломали головы над его составом – тем паче, что из пяти разработок три давали внешне неотличимые образцы, которые, тем не менее, разнились по теплоотдаче процентов на тридцать. «Тайна сия велика есмь.» – резюмировал Валерьян, но, из элементарной логики, приходилось долбать новые шурфы, причем вслепую – никаким закономерностям горючесть местного «чёрного золота» не подчинялась.
Ребята у подъёмника работали, как всегда, шустро и слаженно. Правда, с ТБ, как всегда, был прокол – в одних набедренных повязках. Спецовки аккуратной кучкой валялись невдалеке под навесом, благо, женщин поблизости не было. Хочешь – не хочешь, а приходилось смотреть на это сквозь пальцы – одежда при работе издиралась моментально, да и жара всю последнюю неделю стояла невыносимая. Валерьян даже пожалел, что девицы лишаются такого зрелища: за последние месяцы ребятки изрядно побронзовели, бицепсы отрастили рельефные, любой культурист позавидует. Игорёк, бригадир разработки, бросил свой совок и вразвалку приблизился к начальству.
– С чем пожаловал, командор? – Валерьян чуть поморщился от рукопожатия. Игорёк, добродушный двухметровый гигант шестнадцати лет от роду, ещё не научился соразмерять силы. Тело его, покрытое ровным слоем серебристой пыли, живо напоминало античные статуи.
– Да вот на твое скульптурное мясо пришёл поглазеть. Соскучился…. – осклабился Валерьян. Этот полуфамильярный тон, усвоенный сразу после отъезда из метрополии, был оптимален: ребятки числили его «своим в доску» и, в то же время, соблюдалось должное расстояние.
– Жарко же, – смущённо пояснил Игорёк. – Мы что, негры – в спецовках париться!
– Ладно, шут с вами. Чем порадуешь?
– Да по-прежнему. Работаем. Трилобитов парочку отрыли. Ничего интересного.
«Трилобитами» условно именовались встречающиеся в пластах окаменелости. Первое время ребятки, выуживая какую-нибудь лекалообразную раковину или шипастый панцирь, с радостными воплями тащили их прямо на стол к командору, но уже через неделю пришлось отвести под оные экспонаты отдельный барак – слишком до черта их накопилось, а сортировка и систематизация, естественно, откладывалась на неопределённое время. Не до того было – да и некому пока заниматься палеонтологией…
– Как пласт?
– Вниз уходит, но пока терпимо. Стойки бы нужно посолиднее. Слышь, шеф, будешь в столице – захвати в подарок земных брёвнышек.
– Лады. – Валерьян заторопился. – Напужаю Самодержца обвалами. Ну, бывайте, чертенята…
Утренний обход закончился, пора было в резиденцию – на связь с метрополией. Валерьян бодро затрусил к посёлку. Идти было минут пятнадцать, по солнцепёку. Это утреннее полуторачасовое мотание по объектам изрядно выматывало командора, но таковы правила игры: утром и вечером устраивать общий обход. Да и вообще сидеть в своей штабной конторе приходилось редко – почти весь день на ногах. Валерьян загорел, осунулся, но в целом умудрялся выглядеть браво. Благо, с выбором ребят он не ошибся: ограбил у Серёги самых-самых. Здесь, вдалеке от столичных склок, амбиций, грызни, дышалось легче. Посёлок выстроили буквально за месяц – причём, по местным меркам, вполне комфортабельно, для себя старались. А, переквалифицировавшись в шахтёры, бойцы ласково переименованные им в «чертенят», воистину работали как черти, честно отрабатывая выбитую Валерьяном первую норму пайка.
С началом работ на шахте население посёлка увеличилось ещё на тридцать работников и ныне составляло сто пятьдесят три человека, из них три десятка девчонок. Девицы представляли собой сферу обслуживания и научный сектор – под
