– В каком смысле? – Александр не двинулся с места, и рука с кобурой осталась как-то нелепо торчать над столом.
– В самом прямом. В лучших традициях – прошу уволить, по собственному желанию, а связи с семейными обстоятельствами, или там, по состоянию здоровья. Мало ли… – Баграт посмотрел координатору в глаза и добавил уже мягче, – Извини, Саша, устал. Да и надоело порядком. Сам видишь – ничего хорошего у нас с тобой не получается. Хозяйничай уж как-нибудь без меня, тем более, что при таком курсе я буду только мешать – и чем дальше, тем сильнее. Адъютантов тебе хватает – Вика, Андрей, Дима… «Верные, не знающие сомнений…» А мне на остров какой-нибудь пора. Как там, не все острова в моё отсутствие заселил? Мне что-нибудь осталось?
– Стажёров думаешь с собою забрать? – склонив голову набок, Казаков с любопытством разглядывал Маляна.
– Зачем же, они и без меня проживут. По лучшим лагерным образцам – каратэ, эмблемы нарукавные, скоро погоны с аксельбантами заведут.
– Да, погоны – это ужасно. Благосостояние или распад колонии зависят, конечно, только от аксельбантов! Я понимаю весь мильён твоих терзаний, но, может быть, сначала будем думать об этих… автохтонах, а уж потом об аксельбантах?
– «А что тут думать – трясти надо…» – Помнишь? Да и не верю я в них – если бы не вымерли, был бы хоть один след посвежее. Я же весь Замок обшарил… да хотя бы и появились – у тебя стрелков с каждым днём прибывает, исполнительных, надёжных, не рассуждающих! И по аборигенам могут, и по людям, если понадобится.
– Ты, конечно, на человека руку ни в жисть не поднимешь. – Казаков своеобычно вздернул бровь. – Сама мысль о насилии вызывает в тебе отвращение. О насилии, о продовольствии, об угле, о металле, о всём, где нужны головы и руки. Вот об орденах и аксельбантах, это – пожалуйста. Так?
Баграт равнодушно пожал плечами.
– Зря стараешься. Я, собственно, не спорить пришел – попрощаться. Думал, обидишься, если сразу в Совет.
– «Мы пришли в этот Храм не прощаться, – заунывно продекламировал Казаков. – мы пришли в этот храм не взрывать…» Ладно. Я, конечно, рассматриваю этот пассаж как вульгарное дезертирство, но – твоё дело. – Он разложил на столе карту. – Куда изволите?
– Всё равно. Только без соседей.
– Хорошо. Есть один островок. Триста метров в диаметре, два холма, пляж. – Казаков прищурился. – Женщину с собой берешь?
– Нет, пожалуй… – Баграт посмотрел в окно и улыбнулся. – Квартирный маклер в тебе гибнет.
– Значит, остров на одного. – Казаков обвел что-то на карте карандашом. – «…мы пришли в этот храм не венчаться, мы пришли в этот храм возрыдать…» Собирай вещички. Вечером на Совете обсудим детали. Как остров назовёшь? Предлагаю – «Аввакумец».
– Близко, но не то. Пиши – остров Боконона. Помнишь? «Тиран во дворце, святой в джунглях». Устойчивая система.
– Святой! – Казаков фыркнул. – «Все, написанное в этой книге – ложь!»
– «…а, главное, дай мне силы отличить одно от другого». Привет, самодержец!
– Погоди, отшельник! Учти, так просто тебе от меня не отвертеться. Официально ты будешь направлен в творческую командировку. Вместо чем пуп рассматривать, напишешь нам историю Земли. Материалами снабдим. С паршивой овцы хоть шерсти клок…
