— Вот это точно, — подхватил Макс. — Я его хорошо помню. Его чуть ли не на соплячек совсем тянуло. Ей до тридцатника, точно.

— Конечно, она молодая, — согласился Петька. — А то, что это такое, сорокалетняя женщина! Меня на такую не потянуло бы.

— Если бы она захотела, то потянуло бы, — возразила Елена насмешливо. — Упыри используют Зов. И под его влиянием тебе было бы наплевать, даже если бы она оказалась столетней старухой.

— Не знаю. — Петька пожал плечами.

Они доехали до развилки с останками трактора.

— Ну, братва, выгружаемся! — скомандовала Елена бодро. — Какая тут тропа в нашу деревеньку?

— Прямо нам, — напомнил Макс. — Но вот ты скажи, если ты так хорошо все про нее знаешь, тогда зачем опять тащиться в эти деревни? Чего ты там еще забыла?

— Я же говорила…

— Да ладно, — махнул Серега рукой. — Говорила она. Ну, вычислила ты, что убила она его не сразу. И что? Проверять, что ли, будешь?

— Буду, — согласилась Елена. — А еще… Они, конечно, хитрые твари. Но там — их гнездо. Место, где они расслабляются. И хоть что-то они там могли и оставить.

— Еще куча простыней с засохшей спермой, — предложил Серега.

— Улики, дурень, — наставительно напомнила Елена. — Может, чего обронили или… Да посмотрим. Вдруг повезет.

— Вырванный в порыве вампирской страсти клок волос, — иронично предложил Макс.

— И то ладно, — упрямо не сдавалась она. — Тогда легче будет ее найти.

— Блондинки под подозрением! — продекламировал Серега. — Круто!

— Лен, а можно я с вами? — попросил Петька. — Интересно же. А то мне тут в машине сидеть…

— Валяй, — разрешила Елена.

Ей надо было подумать. Вот они все вместе только что радостно делились версиями. Вроде бы ничего подозрительного она не выявила. Но сам факт… Елена долго пыталась понять, что ее напрягло в этом разговоре. Наконец поняла: они все говорили так, как будто точно знали, о ком идет речь. И это даже не из слов было понятно. А просто понятно, и все! Интонации, взгляды. Будто обсуждали общую давнюю знакомую. Все трое! Но такого быть не могло. Она точно знала, что любовничков у упырицы двое. Кто же тогда лишний?

Елена остановилась и прикурила. Паранойя у нее. Это точно. Может, она сама и есть упырица? Раньше искала подозреваемых, теперь — невиновных. Ладно. Пока это можно оставить. Теперь важнее сосредоточиться на поиске. Самое простое, искать улики, как она только что сказала ребятам. А там видно будет. Она решительно зашагала по тропинке.

Сегодня заброшенная деревня действовала на Елену даже более угнетающе, чем при первом посещении. И теперь дело было не в этой абсолютной покинутости и отсутствии живых. Дело как раз и было в том, что эта деревенька — пристанище мертвых. Упырей, способных на все. И от понимания этого становилось не по себе. Хороши такие декорации для конца… Елене только оставалось надеяться, что конца счастливого, хотя странным каким-то получается счастье, если знаешь, что один из твоих давних приятелей не человек, а монстр. Жуткая невозможная тварь. И все эти застывшие дома, безмолвие деревни, ее заброшенность лишь нагнетали обстановку до предела. Хотелось орать в голос и нестись сломя голову… все равно куда, но подальше отсюда.

Елена чувствовала себя героиней какого-нибудь голливудского фильма ужасов. Когда несчастная запуганная донельзя девушка попадает именно в такое напряженно молчаливое селение, где и происходит развязка: появляется монстр, потом герой, все друг друга кусают, массово дохнут, и их хоронят в братской могиле. А освободившаяся героиня, вывезенная из зоны бедствия, впоследствии находит у себя явные признаки паранойи. Только в случае с Еленой паранойя у нее обнаружилась еще до решающего момента развязки. И эта самая паранойя должна была привести как раз к такой голливудской кровавой развязке, и надеяться кроме самой себя Елене не на кого…

А между тем где-то пели птицы, немного разряжая напряженную атмосферу брошенной деревни. Солнце окрашивало землю, старые срубы и деревья в радостные сочные цвета. Тихо шелестела трава на ветру, подпевая ветвям. И ни одного человеческого звука…

Вообще никаких следов присутствия. Только отпечатки лап на тропе…

— Волки, — досадливо поморщился Макс. — Еще с прошлого раза следы остались. Ночью тогда дождь был. Потом они гуляли, вот следы и отпечатались, и засохли. До следующего дождя…