— Ну!

И грудь выпячивает, дурачина!

Тут я ему:

— Абахыран бют[20]! Жених он!

— Жених!

— Женилка у тебя, сопляка, не выросла!

Он аж взвился! Змей на дыбы встал, заплясал. У меня зубы лязгнули, и еще язык я прикусила. А все равно приятно: допекла дурака! В самую болячку саданула. Это я умею!

— Заткнись! — кричит. — Я не сопляк!

— А кто?

— Я Эсех Харбыр, великий боотур!

— Хвастун! Молокосос!

— Вот женюсь на тебе, будешь знать!

— Женится он! Нюргуна испугался? Удрал? Штаны смени, воняет!

— Ты! Девчонка!

— На что тебе невеста? Сопли вытирать? Вот твой брат Уот — боотур! В честном бою невесту добыл! А ты — ворюга, трусло мелкое...

Его затрясло всего. Я даже понадеялась: лопнет от злости! Нет, не лопнул. Жаль.

— Я тоже в бою! Я его победил!

— Кого? Хромого жеребенка?

— Нюргуна победил! Тебя забрал! Я — лучший!

— Ой, завидный жених! Я прямо вся дрожу!

Нет, это не я. И не он. Это земля дрожит. Грохочет. Я, как могла, извернулась, гляжу — мамочки! Теперь уж точно мамочки! Эсеха не испугалась, змея слюнявого не испугалась, а вот этого...

А вы бы не испугались?

Конь чернющий, страшенный. Из глаз огонь, из ноздрей пар, из-под копыт искры. Скачет — Осьмикрайняя ходуном! На коне — человек-гора, весь в железе. В руке — меч семисаженный! Ох, думаю, рубанет. Не рубанул, так подъехал. И говорит:

— Зря.

А потом еще раз:

— Зря. Не люблю.

Тут я его и узнала:

— Нюргун!

Думаете, он мне ответил? Поздоровался? Ага, размечтались! Махнул мечищем, словно меня и нету. Алатан-улатан! Отлетели, оторвались девять журавлиных голов! Ну, не девять, а три, и не журавлиных, а змеевых. Я с седла — хлоп! Сижу на камнях, вся горячим, липким перепачкана, и только глазами, как дура, хлопаю. Рядом змеюка дрыгается, кровь из шей хлещет. Эсех в доспехе, щитом прикрылся. Нюргун с коня прыгает...

Когда они сшиблись, земля раскололась.

Дальше — не помню.

Дальше полные мамочки.