Бело было за малым — за боеприпасом. Помещение под лабораторные испытания было выделено. Подземные клети с полным отсутствием дерева и нулевым риском распространения пожаров, которые время от времени просто обязаны были возникнуть. Само собой, в эту часть подземелья никого, кроме самых доверенных лиц, пускать было запрещено. А вот Змейка все равно оказывалась рядом, невзирая на все предупреждения. Считала, что должна, если тут опасно, непременно разделять со мной риск. Воительница и этим все сказано! Переубедить было нереально, потому, во избежание крупной ссоры, приходилось мириться. Заодно и снижать рискованность экспериментов до минимума.

И вот, в один морозный декабрьский денек — никак не мог да и не собирался отвыкать от привычных мне названий месяцев, используя новые-старые лишь на словах — пришло известие, заставившее всех нас перейти к активным действиям. Если быть точным, то известие не пришло, а вовсе даже приехало, да еще в сопровождении десятка хирдманов из числа несущих «вахту» в Киеве.

Ничего не предвещало хлопот. Я в кои то веки тихо и мирно валялся на ложе, перелистывал одну из уже не раз читаных рукописных книг и слегка досадовал. На предмет того, что и книга то на греческом, и рукописная к тому же. Мне, как привыкшему к совсем другому, печатному варианту, подобное было даже не в диковинку, а в дикость. А отсюда и мысль закрадывалась насчет того, что простейшие печатные станки даже мне. вовсе не классическому технарю по образованию, посильны. Этим, хоть и в скорректированном виде, я и поделился с Роксаной, которая просто лежала радом в блаженном ничегонеделаньи и вертела в руке один из метательных ножей.

— И мы, и предки наши от руки книги переписывали, — лениво заметила она. — Не боги же за нас своими силами незримыми делать станут.

— Так раньше и без лошадей, обходились, на своих ногах только бегая. И друг дружку камнями и дрекольем были, мечей и стрел не ведая. Боги, они своим детям разум дали, чтобы те новые тайны вызнавали. Вот как огонь греческий, тайну которого я с твоей помощью разгадать пытаюсь.

— Он же есть, огонь этот. Его все видели. А то, о чем ты говоришь…

— А этого ПОКА нет, но быть вполне может, — подмигнул я своей красавице, которая, потеряв интерес к подбрасыванию метательного ножа, решила прильнуть ко мне. Похоже, с целями вполне определенными. — Хорошая у тебя мысль родилась! Сейчас я тебя…

Стук в дверь заставил Змейку даже не зашипеть, а возмущенно зарычать. Понимаю, обломать в такой момент, хотя ведь знают все, что в часы отдыха без очень веских на то причин меня беспокоить запрещается.

Но если стучатся, значит… Мгновенно встав и прихватив пояс с мечом и кинжалом, я подошел к двери, что отделяла мои со Змейкой личные покои от всего остального.

— Кто и зачем?

— Мстиша… Гуннар просил за вами с женой прислать. Вести пришли.

— И какие? — проворчал я, открывая дверь. — Плохие аль хорошие?

— Просто вести, ярл. Из тех, которые срочного оповещения требуют.

Понятно. Сам порученец хоть и доверенный но все же его в известность не поставили. Выходит новости и впрямь из числа тех, ради которых меня родимого даже от общения с любимой девушкой отвлечь не грех и разбудить посреди ночи тоже можно. А в то же время новости не из плохих, иначе Бешеный сказал бы про это.

Из спальни слышалось ворчание Роксаны, которая слышала мой с Мстишей разговор и сейчас в спешке собиралась. Любопытство у нее было то еще, любой кошке на зависть.

Кстати о кошках. Одна такая серо-полосатая живность как прибилась в первые же дни моего тут появления, так и осталась. Мужеского рода, большая, наглая и весьма прожорливая. Пришлось снабдить ошейником на тему того, чтобы не путали, чье это сокровище. Теперь, когда полосатый Барс изволил уходить в загул, мне его частенько притаскивали или хирдманы или просто случайный люд. Тот в подобных случаях лишь висел мертвым грузом, изредка шевеля хвостом, показывая, что жив, здоров и местами ленив. Сейчас он был… где-то поблизости, наверняка переваривая очередной благополучно спертый кусок чего-то мясного или рыбного.

Ну да не о нем, чуде вороватом, речь. Роксана уже была готова, стремясь утешить нежданно вспыхнувшее любопытство и тем самым хоть немного скомпенсировать иные радости бытия. Правда возмущаться не переставала всю дорогу, заставляя Мстишу то посмеиваться про себя, то краснеть, если выбираемые Змейкой словесные конструкции были очень уж забористыми.

Пришли. Небольшая комната, которую в последнее время мы приспособили под вот такие вот посиделки среди своих. Не комната «трех мечей», конечно, так ведь и мы не в доме-крепости, а в переяславском детинце. Да, именно там. Было принято