– Угораздило меня, да? – Ворон криво усмехнулся.

– До свадьбы заживет, – буркнул врач и выдавил неуверенную улыбку.

– Угу. А ты сядешь на диету.

– Клянусь! – воскликнул Роман. – Ты меня через полгода не узнаешь.

– Если у меня будут эти полгода. – Ворон устало прикрыл глаза.

– А вот этого я тебе не советую. Не смей спать! Хотя бы до «вертушки».

– Интересно, чем она поможет? Загнусь я здесь или в небе – без разницы, хотя… смотря куда лететь, – проронил Ворон, но глаза открыл и заявил очень спокойно и серьезно: – Если ногу не спасти, то и жить неохота.

– О господи! – Роман всплеснул руками. – Мне только новоявленного Багратиона не хватало до полного счастья. Давай-ка для начала просто выберемся, да? Я не верю во всю эту ерунду с артефактами, но эта дрянь может и помочь. Еще два часа назад ты вообще почти не отличался от трупа, даже пульс не прощупывался!

Денис присел на корточки возле сталкера, тот смотрел сквозь него, явно не видя. Роман – тоже. Это была их история. Денис же являлся всего лишь наблюдателем – гнусная роль, если подумать. Словно подглядываешь в замочную скважину за происходящим в комнате. Именно поэтому он решил не смотреть в окно и постараться запомнить как можно меньше из сказанного.

Все показываемое – всего лишь больная фантазия эмиоников. «Дети Зоны» пытаются его убедить и подтолкнуть к выгодным им решениям. Ради этого они искусно насылают видения, мешая правду и ложь. Наверняка, если Денис спросит, Роман признается, что в молодости весил центнер. А Ворон расскажет о пережитых сражениях, многочисленных ранениях и клинической смерти, из которой выкарабкался вопреки всему.

И что из этого? Да пусть он хоть пошел на сговор с самим дьяволом, лишь бы выжить, Денису сейчас нет до того никакого дела. Он не разочаруется, устрой Ворон хоть геноцид местного масштаба, хоть ешь на завтрак младенцев: слишком уж много видел от него добра. И плевать, плевать на очередное видение!

– Успокойся, все пройдет. – Роман ухватил сталкера за плечи, когда того выгнуло дугой.

– Ага… – По лицу Ворона градом струился пот. – Все проходит… когда-нибудь… Только это одна из уловок мироздания. На самом деле – из раза в раз на одни и те же грабли. Из жизни в жизнь… А если обогнешь одни, то напорешься на другие…

– Ты бредишь.

– Да, несомненно…

Денис что было сил ударил кулаком в стену, скривился от боли, но не сумел разорвать пут кошмара. В уши ударил шум вертолета, а его затянуло в еще один сон-воспоминание, но на этот раз – свое собственное.

…До выхода на станцию «Анино» оставалось недолго, когда сзади послышался неясный шум и писк.

Денис обернулся, но не увидел ничего, даже светящихся глаз.

– Крыски очухались! – выкрикнул Выдра. – А ну, ребятки, ходу-ходу. Стометровку кто за сколько сдаст?..

«Крыски» были мутантами величиной с собаку и количеством вряд ли уступили бы каплям в море. Денис отогнал их по наитию, почти не представляя как. Он только начал понимать Зону, он пришел в Периметр второй раз в жизни. Его загнали сюда обстоятельства и Глава клана «Доверие» по кличке Стаф, когда-то взваливший на себя заботу о нем, а на поверку оказавшийся негодяем и последней мразью.

Впрочем, сейчас думать об этом казалось неуместным. Денис мог сколько угодно понимать весь юмор сложившейся ситуации: с ним это уже происходило. Он знал, что спит, однако страх поднялся из глубины души и подгонял сильнее, чем кнут. Сердце билось в горле, а руки тряслись. Денис побежал вместе со всеми. Глядел в спины давно погибших людей и не ощущал ничего.

Сталкеры почти не разбирали дороги, уже не смотрели на свои сканеры и искренне полагали, что лучше влезть в аномалию и погибнуть если не сразу, то медленно и мучительно, зато самим, чем быть разодранными на части и сожранными заживо. И Денис глупо и по-детски разделял их точку зрения. Он обязан был стать для них проводником, но плелся сзади. Никто из этих людей не доверял полумутанту, кроме, должно быть, Выдры. Но и тот возлагал на него мало надежд, а был рядом только из-за Ворона, который приказал присматривать.

Денис постоянно оглядывался, но по-прежнему не видел ничего. Более того, он и не чувствовал никакого приближения крысиного воинства – только шум. Зато впереди…

– Стойте!.. – В этот раз он закричал вовремя. Они успели бы, если б затормозили, но, увы, Дениса снова не послушали.

Группа выбежала на станцию, а та оказалась залита ослепительным сиянием. Свет не был электрическим, а исходил от фигуры семилетнего мальчика: тонкого, словно ива, с темными вьющимися до плеч волосами и глазами цвета московского газона. Лицо, бледное и утонченное, красивое настолько, что даже у Дениса, который прекрасно знал, что это очередная иллюзия, захватило дух: