штаба.

— Ну, уж мимо острова-то он во всех случаях не промахнется…

«Отстрел баков».

Планер теперь напоминал творение похмельного дизайнера. Но в воздухе ещё держался.

«Открыть люки».

Набегающий поток воздуха раскрутил керамические лопасти турбин.

«Есть напряжение, генератор вышел на рабочий режим».

«Выпустить закрылки и тормозные решетки».

Скорость планера ещё снизилась, нос его наклонился вниз.

«Напряженность ЭМ-поля растёт».

«Отключение бортового компьютера, разъединение цепей управления, сброс аккумуляторных батарей».

Планер теперь падал вниз, никем и никак не управляемый. Напрасно стегали по нему импульсы сверхмощного излучения — там нечего было выводить из строя, вся электроника на борту была обесточена. Да, в проводах возникали скачки напряжения — но сами эти провода никуда не подсоединялись. Могло бы произойти загорание аккумуляторов — но они свободно падали вниз, и их судьба уже никого не интересовала.

Металла в планере было совсем немного — только абсолютно необходимые части. Но их масса, по сравнению с общим весом планера, была относительно небольшой. И никакие наводки в отдельно взятых элементах ни к чему фатальному привести не могли. А сам планер был изготовлен преимущественно из неэлектропроводных композитных материалов и керамики. Да, это не очень механически прочные материалы — сверхзвуковой истребитель из них не построить. Но низкоскоростной малозаметный радиолокатором планер — вполне. В полете данные элементы защищали металлические обтекатели, сейчас уже сброшенные за ненужностью. А те нагрузки, что ныне испытывала конструкция, были не настолько уж сильными, чтобы разрушить корпус планера.

И ещё один момент присутствовал здесь…

Невысокая скорость, плюс минимум металла — и планер имел шанс пройти через защитное поле. Во всяком случае, на учениях он это делал.

Но — это учения.

А здесь — здесь поле реального боя.

«Радар не фиксирует цель».

— Это как прикажете понимать? — Вайсмюллер покосился на научного консультанта. Хотя, какой он, к чертям, «научный»?! Офицер — не ниже полковника, это и невооружённым глазом видно! Грамотный, этого не отнять, и с железными нервами.

— Он ушел под верхнюю границу защитного поля. Или, по крайней мере, сблизился с ней настолько, что наши радары уже не могут его видеть — мешают помехи, — Николаев внешне был абсолютно спокоен, и только побелевшие костяшки сжатых кулаков выдавали его напряжение.

Мембрана бортового альтиметра прогнулась под нарастающим давлением и открыла клапан. Зашипел воздух в пневмосистеме. На эти устройства никакое защитное поле не действовало — уж слишком примитивная механика, уровня девятнадцатого века. Никаких тебе «тонких» технологий. Техника прошлого и позапрошлого века. Старьё…

Щелчок — сработало механическое реле. И замкнулись контакты. В бортовой цепи появилось напряжение — сработавшие пневмоклапаны, подсоединили к турбинам ранее отключённые цепи. И вновь проснулся бортовой компьютер.

«Высота сто сорок пять метров. Включение бортовых систем».

Отошла в сторону заслонка. Моргнул глазок объектива.

«Поиск цели».

Трудное дело — не найти источник столь мощного сигнала!

«Зафиксировано мощное ЭМ-излучение по курсу 112.»

Планер, подчиняясь командам управления, лег на крыло, описывая вираж.

Прямоугольник эмиттера был обнаружен по завершении второго круга.

«Высота восемьдесят пять метров. Цель обнаружена, идентифицирована».

«Зажигание».

Хлопнули запалы на пороховых ускорителях — планер, переставший внезапно быть таковым, рванулся вперед.

«Снижение».