Кляйна.

— Далеко не единственной, как я понимаю.

— Да, на этом поприще он преуспел весьма неплохо.

— Что с ней?

— Вылетела в Берлин. Собственно, это послужило косвенным подтверждением того, что операция приблизилась к завершению. Мы отдали команду своим сотрудникам, которых заранее внедрили в институт. Оставалось только ждать…

— Бог с ней! — отмахнулся генерал. — Она своё скоро получит, нашего участия тут уже не требуется. Демишин и Кляйн арестованы и дают показания, боевики задержаны. Жаль, что сотрудник резидентуры у нас пользуется дипломатическим иммунитетом… но и из этого можно кое-что полезное извлечь! Впрочем, этим уже занялись…

Он на секунду задумался.

— Предоставьте мне списки всех участников операции — они все заслужили поощрения! И не только! Не пропустите никого!

Телефон Олега не отвечал, и Лерочка в сердцах топнула ногой. Ну, и как прикажете это понимать? Где, наконец, его черти носят?! Пропустить его прилёт она не могла, стало быть, он где-то задержался. Где-то… или у кого-то? Неужто опять спутался с этой рыжей стервой? Да, быть не может, не настолько же он лопух…

Не отвечал и телефон Франца, что было совсем уже удивительно. Обычно он поднимал трубку даже ранним утром. И всегда был одинаково вежлив и предупредителен.

Что же, однако, делать?

Итак, уже третий день прошёл… эта проклятая гостиница давно надоела, да и ресторан пора уже сменить…

Девушка раздражённо притопнула ногой и с неприязнью посмотрела на зал ожидания аэропорта. Как всё это обрыдло!

Ладно, делать нечего, надо позвонить маме…

Для этого была изобретена хитрая система дозвона. Семья потомственных диссидентов достигла на этом поприще немалой изворотливости. Специально для того, чтобы не подставлять подозрительными звонками никого из близких людей, подкармливали одинокую пенсионерку, проживавшую этажом выше — ей и поступали все звонки. Телефон же родителей всегда оставался вне подозрений.

— Анна Михайловна? Добрый день, это Лерочка говорит! Как ваше здоровье? Не расстраивайтесь, это всё пройдёт! А можно вас попросить маму позвать? Хорошо, подожду!

«Господи, как медленно ходит эта старая корова! Всего-то и дел — спуститься вниз! Она там, что, калоши свои надевает? А ведь время-то идёт! И денежки, между прочим, мои капают!»

— Да?

— Мама…

— Ты где?!

— В Берлине…

— Вот там и сиди!

— Мама, что случилось?

— Твой благоверный оказался сущим идиотом! Я всегда тебе это говорила!

— Но ты ведь сама восхищалась его стихами!

— Ума они ему не прибавили! — голос мамы был сух и жесток. — Этот дурак дал себя арестовать КГБ!

— КГБ давно уже нет!

— Да, хоть бы и жандармам! Какая, в принципе, разница, кто у них там заправляет?! Язык надо было за зубами держать и ничего не признавать!

— Мама, что случилось?

— Он арестован по подозрению в шпионаже! И твой разлюбезный немец — тоже! У нас был обыск!

— Что они могли здесь искать?

— Не важно, что они искали — важно, что нашли! У Мишеньки теперь будут неприятности, а ведь он только поступил в МГУ! Нам это удалось с таким трудом!

— Но… что теперь делать? — у Лерочки подкосились ноги, и она опустилась прямо на пол.

— Не знаю! Самая большая глупость, которую ты можешь совершить — это приехать назад! И нам тебе теперь лучше не звонить, наверняка КГБ теперь будет прослушивать весь дом! Уж с этого телефона точно больше не звони! Выбрось эту сим-карту