– Любовь моя… – Слова, которых обычно Хатгерн старательно избегал в общении с Жазьеной и подобными ей женщинами для развлечений, теперь сами рвались с губ и казались единственно верными и достойными девушки, вздрагивающей от горьких рыданий у него на плече. – Моя единственная…

Самый лучший способ утоления женских слез, какой только знал Харн, никогда еще не доставлял ему самому столько удовольствия, и герцогу уже начало казаться, что еще немного и тень ответит на его жаркие поцелуи.

Но она вдруг вся сжалась и отпрянула от него, как от ядовитой змеи, и пару секунд герцог с недоумением искал ответа на встревоженном лице любимой. А затем услыхал, как с негромким металлическим лязгом ползет из затвора щеколда и, чуть скрипнув, отворяется входная дверь.

– Извините, – ничуть не смущенный Ганти стоял в дверном проеме, заложив руки за спину, и изучал представшую перед его глазами картину, – я пришел поговорить с герцогом.

– Вообще-то положено стучать, – язвительно попенял ему Харн, уже понимая, что выставить бывшего наставника тени никак не получится, раз уж он ворвался таким бесцеремонным образом.

Ну не вступать же с ним в драку? Кроме тех умений, какими вооружило Ганти ремесло, он наверняка припас и более надежный способ без особого усилия справиться и с герцогом, и с его несостоявшейся лаэйрой. Понемногу начиная разбираться в происходящем, Харн уже понял, что Таэль зачем-то очень нужна всей этой шайке шпионов высших рас. И значит, мастер-тень не решится ее ни убивать, ни калечить, зато не станет церемониться с ним самим, и потому даже страшно подумать, к чему может привести такая схватка. Ведь Таэльмина тоже не останется в стороне.

– Извини, – почти весело ухмыльнулся Ганти, – я стучал. Но меня не услышали.

– Снова лжет, – безучастно пробормотала Таэльмина и попыталась встать с кресла, но Хатгерн не пустил.

Нечего позволять Ганти тут командовать и диктовать условия.

– Хочешь говорить, говори при ней. У меня от Таэльмины секретов нет.

– Ей будет неприятно слушать наш разговор.

– Значит, ты собираешься насплетничать на меня? – мгновенно подобралась тень. – Тогда я остаюсь.

– Умница, – тихо похвалил невесту Харн, снова принимая ее в свои объятия, и только они вдвоем поняли за что.

А Ганти сделал вид, будто ничего не услышал и не заметил, спокойно подвинул к холодному очагу кресло, уселся в него вполоборота к обитателям комнаты и швырнул в приготовленные в топке дрова что-то маленькое. Шустрый язычок пламени тотчас побежал по смолистым поленьям, размножаясь и подрастая на ходу и оживляя своим теплым светом мягкий полумрак раннего вечера.

– Судя по тому, как крепко ты в нее вцепился, – задумчиво пробормотал мастер-тень, когда отсветы огня озарили его суровое лицо, – намерения у тебя самые непреклонные.

– Вот именно, – сухо подтвердил Хатгерн и, успокаивая, нежно погладил Таэльмину по волосам, – а вам это, разумеется, поперек горла.

– Нам действительно не нравится такой поворот событий, – так же спокойно подтвердил Ганти, – у гильдии на Мин очень большие планы.

– У гильдии… или у надзирателей из высших рас? – гневно осведомился герцог, лихорадочно просчитывая, как не подпустить к невесте этого негодяя, если он решит сейчас увести ее куда-нибудь подальше.

– Я могу ответить на этот вопрос, – вздохнул Ганти, помолчав, – если его задаст Мин. Утаивать от нее такие вещи никто не будет.

– А если я его задам, – прикосновением ладошки к губам герцога попросив его промолчать, немедленно поинтересовалась тень, – смогу жить как хочу? И где хочу?

– Да, – как-то невесело подтвердил мастер-тень, – как и где хочешь… по эту сторону гор.

Некоторое время все молчали. И пока беглецы по-новому переосмысливали все произошедшее с ними в этой части мира, Ганти вытащил из-за пазухи слегка помятого фейла и отпустил на волю. Тот немного покружил по комнате, словно изучая обстановку, и наконец устроился на полочке над головами временных хозяев этой комнаты. Мастер-тень, исподтишка следивший за перемещениями своего питомца, подавил разочарованный вздох. Мало кому была известна вторая особенность фейлов. Кроме правды все они просто обожали истинные светлые чувства, ведь именно феи когда-то в незапамятные времена помогали эльфам создавать чудесных светляков.

– Тогда я не желаю знать ответ ни на этот вопрос, ни на какой-либо другой, подобный ему, – мрачно хмыкнула тень и отвернулась, не желая, чтобы Хатгерн увидел сейчас ее лицо.