отстегивающему ремни.

Одновременно она внимательно рассматривала выросшие перед ними как из-под земли высокие замшелые стены, сложенные из огромных, плотно подогнанных друг к другу каменных брусков. Ворот нигде не было видно, но это не особенно волновало девушку, отлично помнившую, с какой легкостью Изор перенес ее из окна третьего этажа на землю, после того как шутя разогнул лапами прутья решетки, защищавшей невест в поселении Кранда. Тревожило Таэльмину другое, – пристально рассматривая прилегающий к стене склон холма, густо поросшего кустарником и дикими травами, она нигде не находила ни малейшего свидетельства чьего-либо присутствия.

Казалось, тут даже птицы и звери никогда не обитали, не говоря о людях, обязательно бы оставивших хоть какие-то следы, если только они не имели крыльев. Заметив вдалеке стремительно падающего в траву ястреба, тень неслышно вздохнула.

– Похоже, мы прибыли в этот загадочный приют первыми, – вслух подвел итог своим наблюдениям Хатгерн, и лаэйра одобрительно ему улыбнулась.

Отметив про себя уже не в первый раз, насколько легче ей служить тенью герцогу Крисдано, чем собственному братцу. Зарвес никогда не считал нужным делиться с сестрой своими выводами или замыслами, хотя отец всегда убеждал наследника, что это нужно для его же собственного блага. Однако молодой граф дэй Азбенд всегда втайне считал себя самым умным и самостоятельным, а советы сестры зачастую находил слишком занудными и трусливыми. Особенно трудно пришлось Таэльмине в последний год, после гибели отца. Зарвес с каждым днем все чаще заставлял ее делать работу, подобающую обычному секретарю или соглядатаю, и все меньше делился секретными сведениями и тайными планами.

Таэль усилием воли прогнала неприятные воспоминания; незачем рвать себе душу, раз решила навсегда вычеркнуть из своей жизни все связанное с родным домом. И в который раз похвалила себя за это решение, ощутив, как ее снова бережно поднимают сильные руки герцога. Оказывается, резко повернуть путь своей жизни в другую сторону не так уж страшно, особенно если у тебя в руках ценное ремесло. Не нужно только позволять Харну делать из нее обычную лаэйру. Самым худшим для себя исходом Таэльмина считала вероятность оказаться при герцоге всего лишь постельной грелкой или, хуже того, просто секретарем.

– Ничего особо загадочного тут нет. – Ительс достал из мешка меховой коврик и сел на него, бросив прямо на камни, а свою похожую на стульчик переноску подвинул Харну. – Устраивайтесь поудобнее, придется ждать, пока прибудут хозяева.

– А кому теперь принадлежит этот приют? – мгновенно поймала намек Таэль и деликатно высвободилась из объятий неохотно разомкнувшего кольцо рук герцога. Первое правило теней она всегда почитала неукоснительно.

Харн проводил жену хмурым взглядом, если бы он не помнил о ее недомогании и не понимал, насколько удобнее девушке будет сидеть на огрском приспособлении одной, то никогда не сдался бы так быстро.

– Тем же, кому и раньше, – вампирам, – суховато бросил Тарз и растянулся рядом с лекарем, всем своим видом показывая, как сильно ошибется тот, кто решит выяснять секреты этого места втайне от него.

– И какая же сила прогнала их отсюда? – насмешливо подняла брови тень, явно поставившая себе задачу непременно вывести огра из себя.

– Сами ушли, – бросив на нахалку пренебрежительный взгляд, соизволил ответить ей Тарз через некоторое время, которое понадобилось ему, чтобы покрутить камни на каком-то амулете.

Таэльмина лишь кротко улыбнулась. Она успела отчетливо понять, насколько свободно обращаются все живущие тут – и старшие расы, и их создания – с магией, упоминать о которой жители в прибрежных герцогствах предпочитают, уважительно понизив голос. Потому нарочно обратила на это внимание Харна, начиная понемногу догадываться, в чем был смысл наказания, наложенного когда-то остальными расами на их предков-гоблинов.

– Куда? – мигом вступил в разговор герцог, стараясь перевести неприязнь старшего огра на себя, и тотчас поправился: – Вернее, почему? Стены выглядят совершенно целыми.

– А какими они должны выглядеть? – не понял его довода огр.

– Разрушенными, – усмехнулся Ительс, – люди бросают свои города, только если их что-то или кто-то разрушит. Наводнение, шторм, враги…

– Про это никто не рассказывал, – заинтересовался Изор. – Зачем враги разрушают города, если хотят их захватить?

– По дурости и подлости, – процедил Харн, вспоминая войска Рингольда, осадившие одновременно сразу три его крепости. – Сил, чтобы в случае победы удержать захваченные города, у них не хватает, вот и стараются напакостить как можно больше.

– Не зря вас гоблинами назвали, – презрительно выплюнул Тарз и отметил, как резко исчезли улыбки с лиц всех троих пришельцев из прибрежных герцогств.

Но ни один из них не стал спорить или злиться, и если от Ительса огр другого поведения и не ждал, то герцогская семья снова