– Нет.

– Подумай над этим. Три часа медитации.

Звук удаляющихся шагов.

Прошли годы, а этот бой сохранился в моей памяти. Главный урок моей жизни – никаких правил во время сражения. Ты должен убить врага – и все. Конечно, Наставник не лишил бы меня жизни. А я, будучи пятнадцатилетним мальчишкой, просто не смог бы нанести ему рану. Хотя в ту пору мы уже пользовались стальными клинками.

Думая об этом, я поднялся на рассвете и пошел умываться к озеру. Дежуривший у костра Грорг молча проводил меня взглядом. Мир казался призрачным наброском самого себя – стелющийся под ногами туман заштриховывал контуры озерной поверхности, сглаживал неровности дороги и отступал в предрассветную мглу лишь у самого лагеря – под напором тлеющего костерка.

В небе сияла Торнвудова луна. Таяли последние россыпи звезд. В траве слышались шорохи, а в воде тяжелые всплески – окрестности Лихого брода жили собственной жизнью.

Вернулся к костру.

Увидел силуэты спящих – четверых людей и рлока. Последний недавно вернулся с охоты. На меня повеяло сытостью и радужными звериными снами. Сейчас Рык, должно быть, носился под колкими полярными звездами, загоняя добычу. Или спариваясь с самкой. Кто его знает.

Я подбросил в огонь небольшое полено. Шевельнул остывающие угли. Огонь моментально проснулся и стал благодарно пожирать сухую древесину.

– Выпей чаю, – посоветовал Грорг. – Только закипел.

Я нашарил в полутьме свою кружку и зачерпнул из котла ароматное травяное варево. Сделал глоток.

Узкая полоса крови на востоке постепенно захватывала небосклон. Невидимые божественные руки разгоняли предутренний сумрак, возрождали царство дня. Торнвудова луна бледнела. Таяли и звездные россыпи – мириады рабросанных кем-то песчинок.

Мы с Гроргом молчали.

Говорить было не о чем. Важный отрезок нашего странствия близился к завершению – вскоре мы поймем причину, по которой наш наниматель так стремился попасть к заброшенному Храму. О дальнейших планах Коэна я не имел ни малейшего представления. Подозреваю, что Грорг – тоже.

Горячий напиток растекся по желудку. Коэн добавлял в чай смесь неизвестных мне трав – они бодрили и восстанавливали силы. При случае надо спросить о происхождении этого сбора.

Допив чай, мы растолкали наших спутников и принялись разогревать вчерашний ужин. Мясо и стоявшая в холодке каша не испортились, хотя и лишились былого вкуса. Увидев, что Вестас собирается мыть котелки, Коэн взмахом руки остановил его:

– Оставь.

Молодой воин непонимающе уставился на посредника:

– Разве они нам не понадобятся?

Коэн печально улыбнулся:

– Уже нет. Сегодня наше путешествие подходит к концу. Мы либо погибнем у Храма, либо подкрепимся в другом месте. Там с посудой все в порядке, можешь не сомневаться.

Пожав плечами, Вестас зашвырнул грязные котелки в кусты.

Когда диск солнца оторвался от горизонта, мы уже были готовы двинуться в путь. Не хватало чего-то банального. Например, напутствия предводителя. Коэн, словно прочитав наши мысли, произнес:

– Ладно. Я вас предупреждал, что будет скверно. Держитесь поближе ко мне. Не отставайте от нас с Ивеном. Ничему не удивляйтесь. И постарайтесь выжить.

Мы залили водой кострище и покинули лагерь.

Шли быстро.

Пару раз мне почудилось, что за нами следят, потом это чувство пропало. Привык, что ли.

В полдень вышли к Лихому броду.

Позади остались озера и заболоченные низины, по левую руку – Тризские пустоши. Мы застыли на краю обширной водной глади. Здесь Немес сливался с Тичью, и здесь же простирался печально известный брод. По дороге Ивен рассказал нам о том, как мы будем переходить. Полторы стадии, залитые стоячей речной водой. То ли запруда, то ли еще что, но известная нам Тичь прекращала здесь свое существование. Нам придется брести по колено, иногда по пояс в воде, предупредил проводник. След в след. Он двинется