Я шагнул на террасу.

Пронизывающий ветер, пытавшийся смести меня с горной тропы, моментально утих. Стало жарко. Воздух застыл подобно патоке, а холодное осеннее солнце вдруг превратилось в яростную топку, извергавшую снопы жалящих лучей.

Вячеслав сидел на противоположном краю этой искусственной арены. Его глаза были закрыты. Казалось, наставник уснул в сидячем положении, но это не так. Я знал, что он способен в любую секунду нанести удар и отбить атаку – таким его сделал Круг.

Я двинулся вперед. Не спеша. И постепенно забирая вправо – подальше от края террасы. Разбиться я бы не смог – за обрывом, всего лишь в десяти локтях вниз по склону, находилась водная терраса. Просто не хотелось брести обратно по тропе – продрогшим и злым. Падение не предвещало ничего хорошего – его можно сравнить с условной смертью. И тогда – выволочка, полдня работы на кухне и три часа медитации.

Наставник выбросил обе руки одновременно, и ко мне полетели ножи – по криволинейной траектории, как и положено в бою мастеров. Так уже бывало прежде – я отбил атаку рунами и тотчас сам метнул ножи. И тогда Вячеслав поступил непредсказуемо. Никаких рун или встречных клинков. Брат Круга взвился в воздух, перехватил мои ножи голыми руками и ринулся вперед, сокращая дистанцию. Бросок был невероятно стремительным. Вячеслав словно смазался, а в следующий миг уже оказался рядом со мной. Мы обменялись чередой ударов и блоков, работая на трех уровнях. Наставник орудовал моими метательными ножами так, словно они были дуэльными.

Я разорвал клинч и ушел вбок. Не давая учителю опомниться, подцепил носком ботинка песок и швырнул ему в лицо. Это грязный бой – никакого уважения к противнику. Именно так меня и учили.

Вячеслав зажмурился, но парировал серию моих ударов. Я нырнул вниз и зашел ему за спину. Отступать Наставник не собирался. Вместо этого он сделал неуловимое движение головой, нанося удар в челюсть. Я почувствовал, как зашатался передний зуб, но не стал сбавлять темп. Мне удалось пнуть учителя в икроножную мышцу. Нога Вячеслава подкосилась. Он упал на колено, тотчас развернулся и снизу ударил меня кулаком в челюсть. Повело в сторону. Я сконцентрировался, глядя перед собой. Жара и два пропущенных удара сказались не лучшим образом.

– Соберись! – рявкнул Вячеслав. – Это мог быть нож, а не кулак!

Мы вновь сошлись.

Теперь я действовал более расчетливо – один из дуэльных ножей поменял на керамбит, второй стал использовать в качестве метательного клинка. Выстреливая им по кривой на малых дистанциях, я тотчас сходился с учителем в клинче, не давая ему опомниться. Вячеслав ухитрялся все парировать, но давалось ему это с напряжением.

Внезапно он сменил тактику. Бросил на уровне живота пару «небесных» рун и вскочил на них. Мой керамбит прочертил дугу, не встретив преграды.

Вам доводилось видеть человека, взбирающегося в небо по невидимым ступеням? Мастера ножей иногда вытворяют подобные вещи. Правда, вместо ступеней опорами служат руны. Вячеслав накидал еще несколько рун и взобрался на недосягаемую высоту. Он стоял в восьми локтях над землей и ухмылялся.

– Бой окончен? – спросил я.

– Нет.

– Но я не владею «небесными» рунами.

Учитель погрозил мне пальцем:

– Я видел, что ты тренируешься. Пока все спят.

И я швырнул себе под ноги несколько невидимых «ступенек». Взбежал по ним, и мы продолжили бой на высоте. Приходилось постоянно «расшвыриваться» новыми опорами, потом я обнаружил, что учительские руны тоже подходят для моих ног. Я впервые дрался в воздухе, уподобившись братьям Круга. Время растянулось, утратило всяческий смысл… Потом учитель взмахнул рукой:

– Стой.

Я подчинился.

И получил мощнейший удар в солнечное сплетение. Рухнув на раскаленный песок, я принялся судорожно глотать ртом воздух. Перед моими глазами возник учительский сапог.

– Когда закончен бой?

Я с трудом выдавил:

– Когда… противник повержен.

– Правильно. Я был повержен?