еще от матери – все, конец, не выбраться!

Голубоглазый не изменился в лице, он спокойно, мягким движением протянул Аньке пакет с едой, который та сразу же едва не выпустила из рук, а потом выдвинулся вперед, прикрыв свою спутницу широкой спиной.

У Аньки вдруг потеплело в сердце – ее прикрывают, о ней думают! И тут же стало необычайно горько – неужели так все и закончится?! Неужели это конец?! Когда вроде началось что-то хорошее!

Внизу затрещало, будто кто-то переминался с ноги на ногу и наступил на кусок стекла. Анька посмотрела вниз – еще двое или трое, такие же молчаливые, бесстрастные, как статуи. ФСБ?! Уж не менты, это точно! А может, из охранников олигархов? Как в том сериале! Охранники – они же и убийцы!

Время тянулось – липкое, как столешница, залитая вином-шмурдяком, Аньке казалось, что оно застыло на месте, остановилось, исчезло – было что-то нереальное в противостоянии толпы боевиков и неизвестного, «украшенного» кучей шрамов! Как в том фантастическом фильме… «Матрица».

На самом деле, с того момента, как они увидели группу неизвестных мужчин, прошло всего две секунды. Так бывает – мозг, в стрессовой ситуации, иногда начинает работать в невероятно ускоренном темпе, и тогда время «замедляется». Это известно давно, например, один ветеран рассказывал, как видел падение снаряда и сам взрыв – вначале болванка снаряда медленно-медленно вошла в землю, поднимая всплеск земли, потом вспыхнуло пламя, и та же земля стала разлетаться в стороны – как в замедленной съемке, как будто смотришь документальное кино. Ну а потом все стало прежним, громыхнул взрыв, ветерана оглушило, но этот «ролик» он запомнил на всю свою жизнь.

В мозге человека таится много таких способностей, о которых хозяин «серого вещества» и не подозревает, и только стресс, опасность для жизни могут высвободить эти скрытые ресурсы и умения. Но не у всех и не всегда.

– Что вам нужно? Уйдите! Я сейчас полицию вызову! – крикнула Анька, сама не слыша себя, не понимая, что именно кричит, и не успело эхо ее голоса рассыпаться в утреннем воздухе, как громилы рванулись в атаку. Началась такая месиловка, равной которой Анька не видела никогда в своей жизни, даже по телевизору, великому фантазеру и придумщику!

Не было ни специальных приемов, ни красивых пируэтов а-ля кунг-фу («Мое кунгу-фу лучше твоего! Ты умрешь!») – только рев, рычание, будто дралась стая тигров, а еще – приглушенный и не очень – мат, когда очередной штурмовик отлетал от голубоглазого, как волна отлетает от гранитного утеса.

Голубоглазый был невероятно силен, нечеловечески силен – он как ребенка схватил первого из нападавших и метнул его в остальных, снеся их, как кегли. Они врезались в стену, хрипя, матерясь, рыча, снова бросились вперед, скорее всего, стараясь задавить массой. На тесной лестнице не развернуться для каких-либо изысков единоборств, потому главной здесь была лишь грубая сила, а еще вес нападавших, каждый из которых весил как два обычных человека.

Это было странное зрелище – здоровенные «обломы» разлетались в стороны, как разлетаются собаки, ушибленные ударом лапы разъяренного медведя, голубоглазый был настолько быстр, что в это не верилось, он метался между здоровенных туш, каким- то образом уходил от захвата и бил, бил, бил…

Но они поднимались. Снова и снова – как зомби, как Терминатор, пролетевший сквозь стену!

Нападавшие с такой силой ударялись об стены подъезда, что старая пятиэтажка вздрагивала, будто от землетрясения, стонала, грозя развалиться на побитые жизнью и непогодой серые кубики.

А потом все стало гораздо хуже. Те двое, что стояли внизу и не участвовали в схватке, вдруг выдвинулись вперед, замахали руками, и в голубоглазого полетели зеленые молнии – длинные, извилистые, трещавшие, как электросварка!

Голубоглазый все-таки успел что-то сделать, прикрыться, потому что эти молнии не нанесли ему никакого вреда, разбиваясь о невидимый щит. Но держать щит, как стало ясно Анне, было довольно трудно, голубоглазый покраснел, оскалился, зашипел, как змея, его руки, вытянутые вперед, дрожали, и он начал отступать назад, толкая Аньку вверх по лестнице.

– Назад! – хрипло бросил он. – Назад, скорее, я не удержу!

Молнии все били и били, люди на лестнице наступали, голубоглазый изнемогал под хлесткими и трескучими ударами, он и Анька, оба пятились и пятились назад, вверх по лестнице, и казалось, что все закончится именно сейчас, через секунду, через миг! Анна не знала, что это за молнии, что они могут сделать человеку, но была уверена, что ничего хорошего сделать не могут, это ясно, как божий день.

Успели. Анька трясущимися руками отперла дверь, ввалилась в квартиру, захлопнула тяжелую стальную пластину, как только голубоглазый проскользнул следом за ней. Дверь грохнула, отрезая беглецов от злого мира, и стало тихо – ни криков, ни выстрелов, вообще ничего, указывающего на то, что здесь только что происходила эпическая битва с… кем?

Кто это был? Что за оружие они применяли? Лазеры? А у кого могут быть лазеры? Только у каких-нибудь фээсбэшников, у